, местами была в подтёках, кое-где совсем отвалилась, оголяя белый кирпич.
Снизу, с земли были видны носки старых валенков, черные рукава ватника и синий старенький платок, скрывающий половину лица. Черты лица невозможно было разглядеть – настолько маленькой и щуплой она казалась. Но, что хорошо было видно снизу – большое дерево, берёзку, росшую прямо из бетонного пола балкона рядом с её креслом.
Лет 15 назад ветер занёс на балкон серёжку берёзы, а одно семечко завалилось в трещину пола, перезимовало там, а весной дало корни и маленький росток. Бабушка заметила его только на второй год, когда росточек стал высотой около 10-и сантиметров. Она очень удивилась, но выдёргивать его не стала.
Так и проводили они с той поры время вместе: бабуля, прутик берёзы и столетник, её любимое растение, которое бабуля выволакивала каждую весну на балкон, разрешая ему греться на солнышке и промываться дождями. Столетнику, наверное, было 100 лет, таким мощным и огромным он был: сантиметров 80 в высоту, с тяжёлыми мясистыми листьями, утыканными острыми колючками по краям. Они не раз цеплялись за бабушкину старую юбку и рвали её, но она не сердилась, а только ворчала:
– Опять дырка! Чё ж ты бабку родную-то не жалеешь!
Зашивать дырки уже не было сил, так и ходила она с обтрёпанным подолом.
Бабуля жила одна в комнате. В других комнатах жили чужие люди, квартира была коммунальная. Дети и внуки приезжали очень редко.
Так проходил год за годом. Бабуля уже много лет была на пенсии.
С весны до осени она либо читала на балконе, либо сидела неподвижно, уставившись в крону огромного тополя, который рос лет 40 напротив балкона, и был выше крыши. Он был в два обхвата в стволе, а в начале июня засыпал бабулин балкон и комнату белым пухом-снегом. Бабуля сначала ворчала, выметая снежные груды, а потом бросила это занятие: под кровать не залезть, спина болит, так что пусть лежит пух!
Вскоре снесли гаражи во дворе, убрали ракушки, стали строить детскую площадку. Тополь к тому времени стал «пылить» ещё больше и его спилили. Теперь бабуле было видно намного больше, и перед балконом стало светло и просторно.
Ей было немного жаль старый тополь, но она понимала, что пух городу совсем не нужен, а к тому же у неё подрастало своё деревце – стройная белая берёзка.
Сначала с земли был виден тоненький стволик высотой до середины перилл, затем крона её достала до верхней части перилл, а как-то в последний год вымахала берёза сильно и раскинула свои веточки, давая тень бабушке в жару.
В то время ЖКХ не очень-то интересовалось, что у нас на балконах растёт, поэтому деревце росло спокойно и быстро.
Как росли корни в бетонном полу, как оно держалось, неизвестно. Может, бабушка его изредка и поливала.
Однажды вечером бабуля, как обычно, вышла на балкон подышать свежим воздухом, села в креслице и …больше не встала. Соседи с балкона рядом увидели, что бабушка ночью сидит в кресле, позвонили внуку. Он приехал…
Так не стало бабули. Берёзку вырвали с корнем, дыру в бетонном полу залили цементной смесью, столетник выставили на лестничную клетку, где он через месяц засох без полива, а нехитрые бабулины старые пожитки отнесли на помойку. Вскоре комнату отремонтировали и продали другой одинокой больной женщине, о которой тоже можно было написать суровую историю жизни, но…
Так закончилась ещё она жизнь, одна судьба!
– Ничего не обычного! – сказал бы кто-то. – Все умирают!
– Но нет! Это история имеет продолжение, правильнее сказать, начало, причём более интересное, чем видимая жизнь и смерть бабушки.
Последние слова
Отмотаем немного назад, до того последнего её дня, часа на 4, когда ещё она сидела живая в своём креслице на балконе.
– Ну, вот, – услышала она голос, – Теперь я улечу от тебя! Мне так надоело жить в этом тесном теле, к тому же стареньком и больном! Наконец-то я улечу на небо!
Бабушка знала, чей это голос. Это был голос Ангела, который всю жизнь жил у неё внутри. Он был похож на маленькую светленькую девочку. Она видела его своим внутренним взором, говорила с ним и очень любила его.
Как-будто она жила одновременно двумя параллельными жизнями сразу: в физическом теле, делая обычные будничные дела, уставая и старея, и в другие часы она наслаждалась внутренней гармонией и покоем, порхала в духовном мире, ощущая себя лёгкой и невесомой пушинкой.
Её тело было «тюрьмой» для прекрасной души – прекрасного Ангела.
В физическом плане она не выглядела счастливой и здоровой: тело предательски подводило, дряхлея с каждым годом, а душа-девчушка внутри пела, веселилась и скакала в «тёмной тесной комнатёнке» – её теле, и чувствуя себя неуютно, всегда хотела вырваться на свободу.
Бабуля тоже знала, что когда-нибудь её Ангелочек вылетит из тела и уйдёт к Отцу! Эти мысли не приносили ей ни беспокойства, ни тревоги. Это было правильно