вы, видно. Откуда вы? – снова заговорила словоохотливая нянечка.
– Из Читы мы. Замуж вышла два года назад, за мужем уехала в Кенон.
– Да, тёмное место. Как жить-то будете?
– А мы хорошо живём! – оптимистично начала Нина. – Барак у нас светлый, тёплый. Муж мебель сам делает, паёк офицерский ему выдают, я сама шью что надо! – Нина старалась говорить убедительно, чтоб нянечка опять не прорекла что-нибудь плохое. – Мы ни в чём не нуждаемся!
– Ну, хорошо, коли так. Значит, вырастите Ангелочка-то.
Глава 2. Новая жизнь
Нину выписали домой из роддома на десятый день. Георгий приезжал каждый день, хотя посёлок Кенон находился в сорока километрах от больницы, топтался у окна на ноябрьском пронизывающем ветру, передавал нянечке продукты для жены, которе были в офицерском пайке: солёную красную рыбу, печенье, сгущенку, сухофрукты, конфеты. Она очень хотела молока, но и это он достал с трудностями и привёз.
Нина тяжело восстанавливалась после тяжёлых родов: большая потеря крови, разрывы, слабость. Одна теперь радость была у неё – дочка Олечка.
Ещё более счастлив был Георгий. Это маленькое тёплое чудо, так внезапно свалившееся на них в трудное послевоенное время, принесло ощущение семейности, уюта. Это то, о чём мечтал солдат на войне: вернуться домой, в семью, к жене, к детишкам. Это то, ради чего он воевал он: защитить и вырастить их.
И вот теперь в мирной жизни радостное событие – появление дочери! Жизнь для него заиграла новыми радостными красками.
К рождению дочки Георгий сделал детскую кроватки на гнутых полозья, чтобы её можно было качать, детский стульчик со столешницей, высокий, устойчивый, на крепких ножках, и детскую колясочку: деревянный ящик на колёсиках с резными боковыми стенками. Мать нашила из байки пелёнки, распашонки, купила в сельпо детское одеяльце. Одно одеяльце, яркое, лоскутное, простегала мать Нины, Фекла Петровна, которая сыграла не последнюю роль в жизни маленькой девочки.
Колясочка и стульчик потом очень пригодились в жизни.
Первые шаги и слова
Ольга росла быстро, не доставляя родителям больших проблем. Ночью не плакала, спала крепко и спокойно, а днём хорошо сосала грудь матери, и тут же засыпала, улыбаясь во сне.
Мать успевала сделать все дела по дому, хлопотала и пела. Если Ольга не спала, то видно было, что она прислушивается к голосу матери, водит глазками по сторонам и радостно дрыгает ножками. При этом её беззубый рот растягивается в довольной улыбке.
– Певицей будет! – думала мать. – Мне не удалось, так пусть хоть она-то будет успешной.
(Это было благословение, а материнское благословение сильно и сбывается.)
Соседи по бараку удивлялись:
– Нин, у тебя всегда тихо в комнате. Где девчонка-то твоя?
– Да спит она! – отвечала мать.
– Вот умница! Чистый Ангел! – удивлялись они.
А поскольку все вокруг были неверующие, то Ангела представляли себе, как сказочного персонажа.
Когда Нина выносила дочку в одеяльце