на улице ко мне подбежала, поздоровалась, в гости позвала. По дороге она мне рассказала, что отца зовут Георгий Фёдорович, а вас – Нина Степановна, и что отец в штабе работает.
– Так вам в штаб надо? – догадалась Нина. – Мы вам с дочкой проводим! Чаю хотите?
– Извините, я спешу.
– Ольга, покажем дяде, где штаб?
– А сяй? – спросила она растерянно.
– Чай потом.
Они вышли на крыльцо и показали, в какой стороне находится штаб.
– Олечка, нельзя незнакомых людей в дом приводить!
– Дядю наю. Пася.
– Не знаешь! Паша – незнакомый человек.
– Наю, наю! – твердила Ольга.
– Ну, ладно, пойдём до почты дойдём.
На почте все знали Ольгу и любили. Она весело бегала от стола к столу, со всеми здоровалась за руку, открыто улыбалась.
Кто-то совал ей конфетку, кто-то гладил по головке.
– Ангелочек наш пришёл! – говорили женщины, – Поди, опять за книжкой новой пришла? Ты их уже наизусть все знаешь! Нина, вот здесь книгу стихов Маршака привезли. Будешь брать?
Нина всегда покупала для Ольги красивые, яркие книги. Они стоили дорого, но Нина денег не жалела.
– Чудная у тебя дочка! – говорили все улыбаясь, – Ангелочек!
Нина была счастлива! Она так давно, ещё с войны, мечтала о своём тихом семейном счастье, о своём доме, о ребёнке. И вот всё есть!
Кончилась страшная война, голод, разруха. Потихоньку страна восстанавливалась. Здесь, в Забайкалье, было спокойнее, чем на западе страны, где ещё только начинали восстанавливать разбомбленные города, бывшие под немецкой оккупацией, дороги и колхозы.
Оленька – свет в окошке, самая красивая, умная, здоровенькая!
Мать шила ей красивые платьица: шёлковые с оборочками на кокетках, с вышивками на подолах, байковые и бархатные на зиму.
В светлые русые волосики она вплетала атласную ленточку. Отец занимался фотографией и каждый день фотографировал маленькую дочку, любуясь ею и радуясь её развитию и успехам.
Глава 4. Переезд в Читу
Произошли так же события, которые повлияли на счастливое и беззаботное детство Ольги: отца перевели на работу в город Читу.
Им обещали выделить комнату в новом доме в центре Читы, но в ожидании её им пока пришлось жить полгода в доме матери Нины, Фёклы Петровны.
Конечно, это было неудобно и тесно: у одной стены большой комнаты за резной деревянной ширмой стояла бабушкина железная кровать с шишечками на спинке, со старой периной, с грудой пуховых подушек на вышитом толстом покрывале; у другой стены также за другой ширмой поставили солдатскую койку для Нины и Георгия и детскую кроватки Ольги.
Ночью было слышно каждый вздох, сопение домочадцев, ворчание бабушки из-за бессоницы, шевеление маленькой девочки, бесшумные шаги Нины, укрывающую разметавшееся тельце. Он тихо «шикала» и снова засыпала тревожным сном.
В соседней