и все в этом доме, гостиная носила особый отпечаток. Обои были настолько стары, что трудно было определить их первоначальный цвет. Вдоль стены в два ряда стояли кресла и стулья со старинной обивкой, также были расставлены карточные столы и маленькие столики. Среди всего этого обилия мебели, будто окруженный океанскими рыбами левиафан, возвышался гигантский письменный стол, который одной стороной был придвинут вплотную к стене и занимал треть гостиной. Он был завален всевозможными книгами, брошюрами, газетами, среди которых царила, как монарх, любимая газета Ледрю – «Constitutionnel».
В гостиной никого не было, гости гуляли по саду, который из конца в конец просматривался весь из окон гостиной. Ледрю приблизился к столу, выдвинул громадный ящик, в котором находилось множество маленьких сверточков, напоминавших пакетики с семенами. Все предметы в ящике были завернуты в бумажки и каждый снабжен ярлычком.
– Вот, – сказал он мне, – для вас, историка, это будет наверняка поинтереснее карты Страны Нежности. Это коллекция мощей, но не святых, а королей.
Действительно, в каждой бумажке находились кость, прядь волос или клок бороды. Там были также: коленная чашка Карла IX, большой палец Франциска I, кусок черепа Людовика XIV, ребро Генриха II, позвонок Людовика XV, борода Генриха IV и прядь волос Людовика XVI.
Тут находилась частица от каждого короля, и костей было такое количество, что из всех них можно было бы составить скелет французской монархии, которой давно уж не хватает прочного хребта. Кроме того, тут были также зуб Абеляра и зуб Элоизы – два белых резца; быть может, когда-то, когда их скрывали трепещущие губы, они встречались в поцелуе? Откуда появились эти кости?
Ледрю присутствовал, когда вскрывали могилы королей в Сен-Дени, и взял себе все, что ему понравилось, из каждого захоронения. Ледрю предоставил мне время удовлетворить мое любопытство, затем, заметив, что я уже пересмотрел все ярлычки, произнес:
– Ну, довольно заниматься мертвыми, перейдем к живым.
Он подвел меня к одному из окон, из которых открывался чудный вид на сад.
– У вас восхитительный сад, – заметил я.
– Сад священника – с липами, георгинами, розовыми кустами, виноградником, шпалерными персиками и абрикосами. Вы все увидите потом, а теперь займемся теми, кто в нем гуляет.
– А вот скажите, пожалуйста, что за человек – этот господин Аллиет, имеющий псевдоним Эттейла, который интересовался, желаем ли мы узнать его истинный возраст или только тот возраст, какой ему можно дать? Мне кажется, он и выглядит на свой возраст – семьдесят пять лет.
– Именно, – ответил Ледрю. – Я с него и хотел начать. Вы читали Гофмана?
– Да. А что?
– Ну так вот, это человек гофманского типа. Он всю свою жизнь занимался только тем, что по картам и по часам отгадывал будущее; все, что он получает, он тратит на лотерею. Однажды он получил выигрыш на три билета подряд и с тех пор никогда больше не выигрывал. Он знал Калиостро и графа Сен-Жермена, он считает себя сродни им и знает, как и они, секрет долгой жизни. Его настоящий возраст, если вы его спросите, двести семьдесят пять лет: