всю залпом. Затем, даже не дав себе времени перевести дух, ясно и отчетливо произнес:
– Мошенник!
– Хорошо! – похвалил его Самуил.
Когда после этого героического подвига Трихтер пожелал сесть, то ему показалось, что стул стоит совсем не на том месте, где он на самом деле находился, и вследствие этого он растянулся прямо на полу во весь рост. Тогда взгляды присутствующих обратились на Фрессванста. Но увы! Тот был уже не в состоянии ответить на вызов противника. Он уселся на полу, прислонившись спиной к ножке стола, раскинув ноги в стороны и выпучив глаза. Дормаген кричал ему:
– Ну что же ты! Ободрись! Твоя очередь!
XV
Победа одной каплинад восемью ведрами воды
Фрессванст молчал, не реагируя на призывы наблюдателей, хотя, по-видимому, еще оставался в сознании. Дормаген решил прибегнуть к крайнему средству, которое дозволялось правилами «жидкой» дуэли. Он стал на колени около Фрессванста, наклонился к самому его уху и крикнул:
– Эй, Фрессванст, Фрессванст! Ты меня слышишь?
Фрессванст ответил ему едва уловимым кивком.
– Слушай, Фрессванст! Сколько ударов шпагой получил великий Густав Адольф?
Фрессванст, будучи не в силах говорить, один раз кивнул. Дормаген сделал знак одному из студентов. Тот вышел и вернулся с полным ведром воды. Дормаген вылил эту воду на голову Фрессванста. Тот, видимо, вовсе этого не заметил. Дормаген снова крикнул ему на ухо:
– Сколько пуль попало в великого Густава Адольфа?
Фрессванст дважды кивнул головой. На этот раз двое студентов вышли, принесли два ведра воды и вылили ее на голову Фрессванста. Но он даже не моргнул. Дормаген снова обратился к нему с вопросом:
– Сколько пуль поразило великого Густава Адольфа?
Фрессванст кивнул пять раз. Пятеро студентов принесли пять ведер воды и устроили охваченному летаргией пьянице настоящее наводнение. После восьмого ведра Фрессванст наконец состроил гримасу, которая наглядно свидетельствовала о том, что он начал приходить в себя. Дормаген быстро схватил бутылку можжевеловки и вставил ее в рот Фрессванста. Тот начал глотать дьявольскую жидкость, которая обожгла ему горло после ледяной ванны и заставила очнуться. Он оторвался от стола и, хотя его язык еле ворочался, все же выкрикнул одно слово:
– Убийца!
Тут он опять свалился, и на этот раз уже окончательно. Но все-таки Дормаген торжествовал.
Трихтер лежал на полу пластом, полумертвый, бесчувственный ко всему и явно неспособный продолжать состязание.
– Победа за нами! – заявил Дормаген.
– Ты думаешь? – хмыкнул Самуил.
Он подошел к своему фуксу и громким голосом окликнул его. Трихтер остался глух. Обозлившийся Самуил пнул его ногой. Трихтер не подавал никаких признаков жизни. Самуил жестоко встряхнул его. Но и это не принесло пользы. Самуил схватил со стола бутылку, такую же, какую выпил Фрессванст. Только в ней была не можжевеловка, а киршвассер