с одним из кресел приютилась старая, как и вся остальная мебель, тумбочка, на которой стояла электроплитка с металлическим чайником, а внутри – баночки с кофе, чаем и сахаром, керамическая вазочка с печеньем, прикрытая бумажной салфеткой, несколько фарфоровых чашек с блюдцами и заварной чайничек. Особняком стоял стеклянный стакан в подстаканнике.
На противоположной по отношению к окнам стене с одной стороны от входной двери висела огромная карта мира, а с другой – выступала полусфера металлической печки, топка которой находилась снаружи.
Застелив диван чистой простынёй и втянув подушку в наволочку, я улеглась, накрывшись серым байковым одеялом в посеревшем от времени пододеяльнике, заведя будильник на шесть часов утра.
Через тонкую прозрачную занавеску, колыхавшуюся от дуновения лёгкого ветерка, был хорошо виден серебристый диск полной луны, а через полуоткрытое окно – отчётливо слышен лёгкий плеск прибрежной волны. Полоска лунного света, проникающего в комнату, не давала заснуть.
Задвинув плотные шторы, повернулась лицом к спинке дивана и уже начала засыпать, как услышала шум машины, въезжающей в больничный двор. Привезли больного. Моментально вскочив с постели, наскоро оделась, и, накинув медицинский халат, спустилась в приёмный покой.
На кушетке лежал молодой человек лет двадцати пяти. Он держался за низ живота и слегка постанывал. Возле него уже хлопотала дежурная врач, ощупывая ему живот и одновременно давая указания дежурной медсестре:
– Померь температуру под мышкой и ректально, и возьми полный анализ крови.
Та, кивнув головой, побежала выполнять данные врачом распоряжения.
Дежурная врач была женщиной далеко не первой молодости. Но густой румянец на щеках, который, по моему мнению, был не к месту, придавал её лицу цветущий вид. Оказалось, что она болела «красной волчанкой». И мне, узнав об этом, потом было стыдно за свои мысли.
Мы представились друг другу. Зента Яновна оказалась женщиной серьёзной, но доброжелательной и, я бы даже сказала, чуткой. Её цепкий взгляд ухватывал такие мелочи, которые другие не замечали. Поэтому она слыла хорошим диагностом.
Закончив осмотр пациента, Зента Яновна повернулась ко мне:
– Пожалуйста, коллега. Кажется, он по вашему профилю.
Я подошла к больному, собрала анамнез, посмотрела язык, ощупала живот. Было похоже на острый аппендицит с перфорацией отростка и диффузным перитонитом. Диагноз подтвердил и анализ крови, который к концу моего осмотра уже был готов.
Позвонила Галине Семёновне, доложила о больном. Через полчаса она уже была на месте. Осмотрев пациента, Старая Перечница подтвердила мой диагноз и строгим голосом, обращаясь к дежурной медсестре, произнесла: «Готовь к операции!» – А мы с тобой пока чайком побалуемся, а заодно и побеседуем, – сказала она, повернувшись ко мне, и, легонько подталкивая в нужном направлении, увлекла в свой кабинет.
Наполнив чайник водой из графина и поставив