align="center">
«Ушли давно златые полдни…»
Ушли давно златые полдни,
уж первый иней впереди.
А по дубравам красным поймы,
шепча своё, бредут дожди.
Не те, июньские,
парные,
что наливали травостой,
а эти тихие, грибные,
в разливе свежести густой.
…В грибном ряду на рынке плотно –
лесной недолгий уголок.
К весам расчётливо-холодным
прилип осокоря листок…
Вот дядя, безнадёжно грузен,
трёт о прилавок свой портфель.
Он сам бы в лес пошёл по грузди,
да уж куда ему теперь…
Вот две девчонки в модных джинсах,
две птахи городской судьбы,
с вопросом к бабушке:
«Скажите,
а где у нас растут грибы?»
Не только для засолки средство
и блюдо доброе к столу,
грибы кому-то –
память детства
иль вздох по милому селу…
Причина, может, и иная,
здесь все догадки хороши.
Желанный вдох – пора грибная,
глоток отрады для души.
«…Упасть в тени на травушку в июле…»
…Упасть в тени на травушку в июле,
о грусти
наконец-то помолчать…
Пусть в стороне лучи стригут, как пули,
клок ковыля иль горький молочай.
Местечко это названо Тумак.
Здесь край малины,
помидоров,
яблок.
И дачников,
застенчивых иль ярых,
и тех, кто порыбачить просто так.
А ночью тут
костры,
костры,
костры
у ериков,
в дубах,
у тёмной Волги…
И всплеск весла,
и крик, без эха долгий…
И сходней сонных
потаённый скрип…
…На самоходке двинусь я отсюда.
Я по рассвету прямо поплыву!..
И в суете асфальтовой забуду
про лунный лес,
про рыбу,
про траву.
Уйду в проспекты,
в яркие дома…
Заморскую достану сигарету…
И вспомню вдруг,
как еле видно светит,
когда бредёшь,
петляя,
на рассвете,
фонарь на тихой пристани Тумак.
Как пахли ночи
сеном,
дымом,
тайнами…
Как ты делил с дружком
простой табак…
Потянет, как когтями,
в край недальний,
что странно называется –
Тумак.
На просмотре кинофильма «Великая Отечественная»
Слепой пришёл в кино.
Не надо удивляться.
Задолго до сеанса
пришёл. Стоит давно.
Неприметный с виду.
Медаль за Сталинград.
Без очереди выдан
билет на первый ряд.
У входа люд бушует,
но гаснет в зале свет.
А он сидит – не чует:
свет гаснет или нет.
Но вдруг – той песни