– при условии что экономические институты имеют то же самое происхождение, что и такие институты, как язык, право, религия и государство, – порождается не более и не менее чем универсальная теория человеческой деятельности, которая, в частности, необходимо распространяется и на сферу политики.
Это позволяет понять, почему Мизес и Хайек посвятили многие свои работы доказательству теоретической (а не только практической) невозможности существования экономической системы, одновременно претендующей на то, чтобы называться коллективистской, и на то, чтобы уважать права личности. В своих аргументах они опирались прежде всего на наблюдения относительно природы и пределов человеческого познания, стремясь показать, что коллективизм и теория экономического планирования составляют часть рационалистско-конструктивистской традиции.
Бесспорно, методологический индивидуализм может использоваться в качестве объяснительной системы для описания коллективистских социальных единиц.
Однако он представляет собой не только объяснительную систему; в первую очередь он является частью теории возникновения, развития и изменения социальных институтов. Оспаривать это в свете всего сказанного выше означало бы разрывать связь между теорией человеческой деятельности и австрийской эпистемологией. Разумеется, у любого есть право не разделять политическую философию австрийской школы, но надо понимать, что методологический индивидуализм является неотъемлемой частью этой философии. Если эта связь отрицается, то не признается и систематический характер методологического индивидуализма, а это означает сведение его к политической позиции и отделение от всеобщей теории человеческой деятельности и экономической теории.
Эта тема раскрыта и у Мизеса, и у Хайека.
Хайековская трактовка индивидуалистического, или «композитивного», метода опирается на теоретические соображения о связи между человеческим разумом и «данными»; они изложены в работах «Экономическая теория и знание», «Факты общественных наук», «Использование знания в обществе» и «Сциентизм и изучение общества».
Хайек пришел к выводу о том, что в области социальных наук следует воздерживаться «от толкования подобных псевдосущностей как „фактов“» и систематически отталкиваться «только от тех представлений, которыми индивидуумы руководствуются в своих действиях»[273]. Из этого вытекает, что сложные социальные явления необходимо понимать, отталкиваясь от индивидуальных действий. В социальных науках «хорошо известными нам элементами являются именно установки индивидуумов и, комбинируя эти элементы, мы пытаемся воспроизводить сложные феномены – результаты индивидуальных действий, о которых знаем гораздо меньше». Этот метод Хайек называет «композитивным или синтетическим», прямо ссылаясь на Менгера. При этом он уточняет, что «только в результате систематического складывания воедино элементов, свойства которых нам хорошо известны, мы