него лопнут яйца. И что, в таком состоянии он должен принимать показания? И как назло, у этого писателя из Эзенса, у этого Точки.
Первым делом Руперт отправился в клинику Уббо-Эммиуса. Он попытался прорваться внутрь с помощью удостоверения и фразы: «Отдел по расследованию убийств Остфризии. Мне нужно поговорить с доктором». Возможно, ему бы даже удалось это сделать, если бы он не держался за спину с перекошенным от боли лицом. Но сотрудница на стойке регистрации спросила, кто его домашний врач и посещал ли он уже ортопеда.
Она поинтересовалась, как давно у него возникла боль, и Руперт, едва сдерживаясь, прорычал:
– С тех пор, как я начал разгружать посудомоечную машину!
Доктор Нимейер нашел для него время. Руперту пришлось лечь и поднять правую ногу. Легче было бы осушить одним глотком сапог пива.
Доктор спросил, что случилось, и поскольку именно в этот момент в комнату вошла необыкновенно привлекательная медсестра, Руперт солгал:
– Я преследовал опасного преступника. Он выпрыгнул из окна. Мне пришлось последовать за ним!
Девушка пристально на него посмотрела. Доктор Нимейер стукнул Руперта молоточком по нерву чуть ниже колена. Нога высоко отпружинила.
– С моим другом, – начала медсестра, наклоняясь за упавшей марлевой повязкой, – однажды случилось подобное, когда он разгружал посудомоечную машину. Понадобилось несколько недель, чтобы прийти в норму.
– Да, – простонал Руперт, – бывает…
Доктор Нимейер уверенно объявил:
– У вас смещение крестцово-подвздошного сустава.
Еще несколько секунд назад Руперт и не догадывался о его существовании в своем теле.
– КПС, – сократил доктор Нимейер и прописал лечебную гимнастику.
Руперт улыбнулся и покосился на медсестру.
– Мне же не восемьдесят!
Ему пришлось перевернуться на живот, что потребовало немалых усилий.
Доктор Нимейер спросил, прочитал ли уже Руперт книгу своего коллеги Уббо Гейде. Доктор признался, что любит детективы, и Руперту не хотелось сознаваться, что последнюю книгу он прочитал еще в школе, и то – не по своей воле.
Доктор Нимейер надавил на какую-то точку и спросил, не больно ли.
Руперт взвыл. Но когда настало время вставать, сразу почувствовал себя гораздо подвижнее. Конечно, степ танцевать было еще рановато, но ходить прямо уже удавалось более-менее сносно.
Руперту сразу захотелось заключить врача в объятия. Но тот еще раз настоятельно посоветовал лечебную гимнастику и спросил, не Руперт ли работает над делом трупа, найденного в гавани Лера.
– Да, – гордо отозвался Руперт, – оно уже, можно сказать, раскрыто, но… – он подмигнул медсестре, – большего я, к сожалению, вам рассказать не могу. Служебная тайна!
Дверь открыла уборщица-вьетнамка. Когда Анна Катрина и Веллер показали ей удостоверения, она заверила, что работает у господина доктора Штайнхаузена совсем недавно, и он обещал, что скоро официально ее зарегистрирует, с ИНН и всем прочим необходимым.
Анна