что впереди правил нартами Вылко, ехала по его следу, старалась объезжать кочки, чтобы не разбудить Павлика…
Вислов слушал и удивлялся: сколько можно болтать про Павлика, расписывать его? Хорошо бы увидеть эту личность.
– Еще настоящий джентльмен: в первое же наше утро в тундре встал ранехонько и принес невесть где раздобытые маки, не пахнущие, но все равно красивые. Очень заботливый и упрямый. Я ему: «Иди в номер отсыпаться», а он: «Это безнравственно бросать тебя»…
Вислов слушал и удивлялся:
«Кто он ей, этот Павлик? Муж, жених?..»
Послушать приехавшую на практику в Малоземельную тундру, выходило, что ее Павлик способен на самые решительные поступки, начитан, много знает и умеет, одним словом, мечта любой девушки, пример всему мужскому сословию.
С опозданием Вислов вспомнил, что следует прибрать в номере, сгреб со стола грязную посуду, собрал корки, остатки колбасы и, когда обернулся, замер: девушка прилегла на кровати, склонила голову на подушку и спала, причмокивая губами.
Стараясь, чтобы не скрипнули половицы, Вислов покинул номер, присел у стойки администратора на стол, который недавно занимала студентка.
«Даже не верится, что так могут любить. Считал, что на такую любовь способны только мужчины, а тут пигалица…»
В размышлениях не заметил, как рядом появился экипаж.
– Чего скучаешь? Мы специально ушли, чтоб тебя не беспокоить.
Бортрадист не успел остановить друзей, как Жилин распахнул дверь номера.
– Вот это кадр! Картина почище чем в Третьяковке. Мы-то, дубины, считали, что наш Степочка храпака дает, а он паву отхватил! Как говорится, потянуло на любовь!
Вислов оттер Жилина, закрыл перед его носом дверь:
– Не мели чепухи!
– Молчу! – Жилин поднял руки. – Одного не понимаю: ты тут, а она там – рокировка не в твою пользу.
– Еще подышим, – предложил Вислов.
Экипаж покинул ресторан только после напоминания официантки о закрытии. На крыльце Жилин всмотрелся в небо:
– И завтра, как пить дать, нелетная погода.
– Не накаркай! – ответил командир, но штурмана было невозможно остановить:
– Могу идти на любой спор, что порт не откроют. Все полеты, в том числе местных авиалиний, запретят. Не верите – звоните диспетчеру или синоптикам. Раз погода устроила сабантуй, можно горе залить портвейном.
Жилина никто не поддержал, не напомнил, что после возлияния всех снимут с рейса.
До гостиницы по пружинящей под ногами деревянной мостовой шли молча, в конце пути Жилину надоело молчание и он фальшиво затянул:
Ждите нас, не встреченные
Школьницы-невесты,
В маленьких асфальтовых
Южных городах!
– Н-нда, – выдавил из себя командир, и никто не понял: осуждает испортившуюся погоду или рад пребыванию на земле.
Дверь в номер Вислов открыл неслышно. Девушки на кровати, как и плаща, сапог, не было. Дежурная