Был принят, но уже 25 октября переведен в вольнослушатели по причине «поступления на военную службу». В тот же день он подал прошение о зачислении вольнослушателем еще и Историко-филологического факультета, сославшись на данное ему ранее «разрешение от начальника военной части»36.
Кому и зачем Ким понадобился как военнослужащий? Можно только гадать. Время настало такое, что требовался любой опыт. Штабс-капитан Серый-Сирык, например, был назначен (вспомнили!) офицером для связи штаба округа с японским командованием37. Удивительно, что Ким тогда вообще думал об учебе в какой-либо виде. Власть слабела на глазах. Шла эвакуация войск и правительственных учреждений из Омска. 14 ноября город заняли большевики. 22 ноября пал Красноярск. Во Владивостоке чешский генерал Гайда, сговорившись с социалистами, устроил мятеж (подавлен, но тем не менее…). 5 января 1920 года в Иркутске в ходе восстания власть перешла к эсеровскому Политцентру, его представители арестовали Колчака. В Чите укрепился атаман Семенов, и армия генерала Каппеля, погибшего под Иркутском, еще боеспособна. Но белой Сибири больше нет.
Во Владивостоке вновь собралась Земская управа.
***
Это был необычный переворот и столь же необычное правительство. 25 января 1920 года во Владивостоке взбунтовался егерский батальон, бунтовщиков разогнали, но генерал Розанов добровольно уступил власть Земской управе, собранной умеренными социалистами и большевиками. Гарнизон Владивостока встал на ее сторону. 31 января в город без единого выстрела вошли партизанские отряды.
Владивосток устал от гражданской войны, хотя страдал меньше иных городов бывшей империи. «Я дошёл до переполненной народом Светланки. Куда девались нарядные платья дам? Все как-то в один день обнищали и обносились, но зато всюду бросались в глаза красные банты, – вспоминал Владимир Аничков, служивший при Колчаке в министерстве финансов. – Людей без банта я не насчитал и одного десятка. Даже на двух маленьких кадетиках в шинелях без погон виднелось по красненькому бантику…»38.
Роман Ким перешел в число действительных слушателей Восточного института и поступил на службу в Приморское телеграфное агентство, нуждавшееся в переводчиках. Поработав совсем недолго рядовым сотрудником, он занял должность заведующего иностранным отделом. Встречался с японскими, английскими и американскими журналистами и «официально информировал по интересующим их вопросам положения на Дальнем Востоке». Нежданно-негаданно во Владивосток в должности консула вернулся Ватанабэ Риэ. Разумеется, он напомнил о себе. «Ватанабэ не стеснялся задавать шпионские вопросы – о местонахождении воинских частей, количестве рабочих на механических заводах и т.д., – вспоминал Ким. – Однако никогда не делал попыток вербовать меня»39.
Полномочия новой Приморской власти не оспаривались