принялись закупать на рынке овощи и фрукты, делать заготовки.
Женщины моей семьи немногословны, суровы в оценках, но справедливы и… очень обидчивы. Глубоко вникать в личное считали неприличным.
Серафима неуверенно выдавила из себя:
– Таня, ты же знаешь свои проблемы. Редкий мужчина решится взять в жёны девушку много выше себя, не очень складную. Скажи ему спасибо и за то, что было. Ты, может, и любишь его, а он – нет. Это же понятно. Не плачь, дорогая. Лучше расстаться сейчас, чем выпутываться из общей несложившейся жизни.
Крёстная высказалась жестче:
– Он приедет, а ты захлопни перед ним дверь, скажи: «Пошёл вон!», и тебе сразу легко станет: не он тебя бросил, а ты его выгнала.
Эх, милые мои! Когда и тётки уехали, во дворе заплясали осенние дождики. Помните – «Дождик осенний, поплачь обо мне…»?
Играй, играй, рассказывай…
Надежда Николаевна Грудева, ответственный секретарь областного Общества книголюбов, являла собой пример редкого жизнелюбия и предприимчивости. При её руководстве жизнь книголюбская бурлила вовсю, находились деньги на приём московских писательских делегаций, оплату фуршетов и банкетов, выезды в районы области. Сувенирная продукция Волгограда грузилась ящиками. Областная власть деятельность ДОЛК всячески поощряла и поддерживала, нередко присоединяясь не только к официальным мероприятиям, но и к заключительной части.
Раздаётся звонок. Грудева сообщает без долгих объяснений:
– Татьяна, срочно приезжай, сегодня встречаем Юрия Бондарева.
– Юрия Васильевича? Это же классик! Еду.
Контора книголюбов располагалась тогда на Советской, 8. Первый, чайный стол, накрывали там – для знакомства и вхождения в рабочий ритм. Дальше – массовый сбор в Доме профсоюзов, Дворце пионеров, кинотеатре «Родина» или ещё где-нибудь, в зависимости от статуса московского гостя. Юрия Бондарева встречали, если мне не изменяет память, в Доме профсоюзов. Народу битком. Послушать автора «Горячего снега» люди шли охотно. К тому же Бондарев имел мандат депутата Верховного совета СССР от Волгоградской области. Приехал в рамках празднования 40-летия Сталинградской битвы. Было интересно. Творческая встреча завершилась казачьими плясками и песнями военных лет. «Играй, играй, тальяночка, рассказывай сама…» – неслось со сцены под переливчатый наигрыш баяна, и всем становилось хорошо, по-русски празднично. Затем вручались букеты, статуэтки Родины-матери чугунного литья и обязательные цветные фотоальбомы «Царицын. Сталинград. Волгоград».
До гостиницы «Октябрьская» знаменитого писателя провожали лишь самые избранные из руководящих книголюбок. Праздничный ужин заказали прямо в двухкомнатный люкс Бондарева. Мало того, что было очень вкусно, было ещё и весело, душевно, ни малейшего следа дневного официоза. Юрий Васильевич всех запоминал, называл по имени, откровенничал по-свойски.
Через год с небольшим лет я встретила его в столичном ЦДЛ и подошла, он узнал меня, приветливо улыбнулся:
– Здравствуй, Таня. Как там мой Сталинград?
Когда