что-то украла в колхозе
И её затянула тюрьма.
Дед Карпушка с его бородой,
Что лопатой на грудь повисала,
Прозывался в селе Карлой Марксой…
Смех и только! —
В онучах, в лаптях…
Отличилась и я: старика
Дедом Карлой окликнула в шутку…
Подзашлык – справедливое дело! —
Тут же щёлкнул по глупой башке.
– В затюремщицы хочешь? В бандитки?
В кочегарки?
А ну-ка моркву
Отправляйся полоть в огород!
Не девчонка – тяпина пустая…
Разобидевшись,
Острым ножом
На приступке я резала «ТАНЯ»…
Никого, никого не люблю!
Дед Карпушка им, видно, роднее…
Но любовь не обманешь!
Душа
Понимала верней головы,
Что и любят они, и жалеют,
И яичко в золе испекут, —
Что считалось прощеньем и лаской.
Дорогие мои, дорогие,
В затюремщицы я не пошла,
От сумы зареклась,
Но привычка
Сохранилась – расшатывать стулья
И тетёшкать чертей на ноге…
То-то ночью коленки нудят,
Словно бесы их крутят в отместку
За мою спотыкливую жизнь.
Вот что значит – не слушаться деда!
Акростих на яблочный спас
Янтарный закат августовского дня,
Батистовым сном убаюкай меня,
Листвой и цветами осыпь мои веки
Откликнись на голос любовной тоски,
Кувшинками вышей прохладу реки,
Останься как есть, благодатным навеки!
«В государстве моих сорняков…»
В государстве моих сорняков
Процветает анархия лета:
Петушится татарник в канаве,
Взбунтовался осот у скамьи,
Повилика юлит, как медянка —
Ядовитого жёлтого цвета,
Повитель в граммофончики дует,
Оплетая ромашки мои.
В государстве сплошных сорняков
Я – единственная королева:
Иль татарник серпом порубать,
Иль осот извести на корню,
Или выжечь огнём повилику,
Или тяпкой направо-налево
Обезглавить бодяк неуёмный,
Пропуская ромашки к плетню?
В государстве дурных сорняков
Жить в смиренье никто не приучен —
Все цветут, и плодятся, и лезут
Без поклона ко мне на крыльцо,
А ромашка стоит в стороне —
Граммофончик на лоб нахлобучен, —
О крестьянка моя, что ж ты прячешь
Измождённое жаждой лицо?
Боже, как государства похожи!
Зосима[1]
Сенокосный, рыжий, пасечный —
Зосима зеленоокий
Хуторянке —
Гостье праздничной —
Земляникой мажет щёки,
Сыплет солнце, словно денежку,
Локотки травой щекочет, —
То-то ветреная девушка,
В сено падая,