ведь про гадкого утенка?
Сказку Андерсена я читала, но до сей поры себя с ней не соотносила.
– Но это же сказка, мама!
– Ну, спортом займись, скорее вырастешь.
В спортивную секцию попроситься было боязно, к тому же я не знала, в какую именно. Придумала ходить в спортзал в одиночку: он никогда не закрывался, и находилось время между школьными занятиями и вечерними тренировками, когда здесь никого не было.
Помню, что полы в зале всегда были дочиста вымыты после школьного дня, и эта свежесть зеленого цвета (почему-то красили полы зеленой краской) давала мне ощущение праздника. Я качалась на кольцах, сторожко ступала-ползала по бревну, подтягивалась на брусьях. Но больше всего мне нравилось танцевать, изобретая всякие прыжки и повороты.
Во время такого самодельного танца меня увидел учитель физкультуры Юрий Яковлевич Шерстобитов:
– Ты что здесь делаешь одна?
– Только маме не говорите! Она думает, я в секцию хожу…
– А почему же не ходишь?
Я молчала. Учитель догадался:
– Стесняешься? Ну, ладно, погоди, пойду переоденусь.
Его кабинет с фанерными стенами находился рядом, и вскоре учитель появился в необыкновенно красивом спортивном костюме: синем, с яркими белыми полосками. Ведь Юрий Яковлевич когда-то был чемпионом России по гимнастике, костюм оттуда, из чемпионской замечательной жизни.
– Ну, давай побегаем! – и Юрий Яковлевич легко побежал по кругу, я за ним в своих широких сатиновых шароварах и резиновых тапочках.
Так началась моя гимнастика. У меня появилась форма: трико, чешки, узкие маечки и трусики, но главное – на занятиях все получалось! И вскоре Юрий Яковлевич отвел меня в гимнастическую школу к тренеру Владимиру Ивановичу Скале. О, эти изматывающие, эти любимые тренировки! Ничем другим я уже не могла жить, только гимнастикой.
Разве забудется день, когда я ступила на огромный ковер гимнастического зала в институте физкультуры? Заиграла музыка, и я побежала, полетела, закружилась в вольных упражнениях! Это были первые в моей жизни спортивные соревнования. Потом они повторялись еще и еще, и вскоре я была второразрядницей, стала готовиться к сдаче перворазрядных нормативов, даже была чемпионкой области, но с гимнастикой все же пришлось расстаться, и вот почему.
Во-первых, со всего маху упала на бревно, было так больно и так зашлось дыхание, что показалось – умираю. Появился страх, тренировки становились мучительными. Во-вторых, из-за неуемной приверженности к чтению у меня развилась близорукость, «подарившая» очки. «Очи ясные», – хихикала подружка Нина. Я же была в отчаянии: очкариков презирали, да и красивой теперь точно не быть…
Однажды Юрий Яковлевич позвал к себе в кабинет и показал записку от Скалы, в которой кроме всего прочего была фраза: «Обрати внимание на Таню Бойко, эта может быть хорошей гимнасткой, верни ее в школу».
– Не вернешься? – спросил учитель.
– Но я не могу, Юрий Яковлевич! Правда не могу. И мама не разрешает.
– Ну,