а Юниэр ушел в кабинет Киннара.
– Представляешь, какой он дерзкий! – рассказывала она Айрен. – У меня уши горят, когда я вспоминаю прошлую ночь. Солдат несчастный.
Вечерело. Мирэя пробиралась вперед по узкой улочке, стараясь держаться в тени домов: боялась, что ее узнают. Она оделась в простое цветастое платье, которое позаимствовала у Айрен, и повязала на голову косынку.
На площадь Хема можно было выйти по королевской аллее, широкой, безлюдной, с рядами белых магнолий по обе стороны, – она начиналась прямо от дворца. Но Мирэя выбрала другой путь. Она шла через ремесленные районы, по улице портных. Никогда прежде ей не приходилось бывать здесь. Вывески пестрели птичьими названиями: "Изумленный какаду", "Лебединая песня", "Райское оперение". Найти дорогу было нетрудно: толпы людей потоками стремились в одном направлении.
Только однажды она остановилась в недоумении. На перекрестке стоял человек со связкой сиреневых платков, которые почему-то охотно расхватывали. Мирэя полюбопытствовала, зачем они нужны, и узнала, что без них в Зеркальную пещеру не попадешь. На всякий случай, она купила платок себе, а заодно и Юниэру, и направилась к мосту "Прыжок Чернолуна". Мост, перекинутый через Лунную Дорожку, небольшую шумную речку, построили недавно из дымчатого кварца и черного мрамора и назвали в честь ее скакуна.
Выйдя на площадь, Мирэя остановилась в нерешительности. Площадь представляла собой огромную живую клумбу, которая гудела, как тысяча пчелиных семейств. "Где же найти Юниэра?" – растерялась принцесса. И тут же один из пионов отделился от клумбы:
– Как странно ты вырядилась, Мирэ! Еле-еле тебя признал, – рассмеялся Юниэр. – Сними хотя бы это, – он стащил с ее головы косынку.
– Если будешь дерзить, я сразу уйду, – предупредила Мирэя.
– Не будь такой строгой, – Юниэр протянул ей букет. – Эти незабудки для тебя!
– А этот редкостный платочек для тебя, – преподнесла Мирэя свой дар.
– Ого, – усмехнулся Юниэр, – мы уже начали заботиться друг о друге! – У него тоже были платки для них обоих.
Поначалу Мирэя чувствовала себя неловко. Но Юниэр был нежен и предупредителен. Вскоре она прыскала от смеха, когда он жарко нашептывал ей на ухо забавную смесь из комплиментов, шуток и веселых импровизаций.
– А ты знаешь, что нас все еще ищут? – спросил он вдруг, когда к принцессе вернулось безмятежное настроение.
– Кто? – насторожилась она.
– Понимаешь, – объяснил Юниэр, – Сиреневая ночь – древний праздник, и у него есть законы, которые мы нарушили. Выбор четы делают не просто судьи, а колдуны. Эта чета необходима для равновесия на весь последующий год. Мы нарушили это равновесие, поэтому колдуны предвещают ненастья, мор и другие бедствия, вплоть до гибели Сундара.
– Ты шутишь? – Мирэя сжалась внутри, пытливо вглядываясь в его лицо.
– Нет, это серьезно, – виновато пожал плечами Юниэр.– Я наслушался разговоров.
– Но почему они выбрали нас? – воскликнула Мирэя.
– А это от них не зависит, они выбирают