галифе пачку папирос, протянул Тарасову.
– Сколько с тобой бойцов? – спросил он.
– Со мной шесть. Двоих отправил в поле за оружием.
– И со мной двенадцать. Значит, всего нас восемнадцать.
– Неужели все погибли? А комбат?
– Майор погиб у меня на глазах. Его подмял под себя танк, когда он пытался помочь раненому солдату. В отношении остальных, не знаю. Может, погибли или бродят где-то по лесу. Давай, сержант, с часок подождем, вдруг еще кто-то выйдет на нас.
Они закурили.
– Товарищ старший лейтенант, можно задать вам вопрос? Скажите, почему нас не поддержала артиллерия? Вы же сами говорили, что их позиции недалеко от нас?
Окунев затянулся и, выпустив дым в небо, тихо ответил:
– Не знаю, Тарасов. Их еще ночью подняли и перебросили в расположение второго батальона. Командир полка решил, что там наиболее слабое место в нашей обороне. А вот немцы почему-то посчитали по-другому, они ударили встык между нашими батальонами и легко прорвали оборону.
Он бросил окурок себе под ноги и раздавил его каблуком сапога.
– Товарищ старший лейтенант, выходит немецкие командиры умнее наших орденоносцев? Ведь они ударили встык батальонов, туда, откуда ушла артиллерия?
Окунев испуганно посмотрел по сторонам, стараясь определить, слушают ли их разговор бойцы. Немного помедлив, он тихо произнес:
– Не знаю, что тебе сказать, Тарасов. Опыта у них, конечно, больше, чем у нас. Они уже, который год воюют? А мы? Вот и делай вывод сам.
Их разговор прервался из-за того, что они увидели, как двое наших солдат, которых Тарасов послал искать потерянное оружие, толкая прикладами винтовок в спину, гнали перед собой раненого в руку немца. Заметив командиров, они направились в их сторону.
– Товарищ старший лейтенант, вот захватили в плен немца. Эта сволочь ходила по полю и добивала наших раненых бойцов.
Ротный посмотрел на немца. Перед ними стоял молодой парень в возрасте чуть более двадцати лет, светловолосый, белозубый. Рукава его серо-зеленого кителя были засучены. Но самое главное – в его глазах отсутствовал страх. Немец скептическим взглядом смерил фигуру стоявшего перед ним советского офицера и, отвернувшись в сторону, сплюнул в траву. Окунев посмотрел на Тарасова и, вспомнив их предыдущий разговор о знании немецкого языка, обреченно махнул рукой.
– Отведите его к оврагу, – буднично произнес ротный. – В расход его.
Немец, по всей вероятности, понял, что это конец. Он оттолкнул от себя одного из солдат и, петляя среди деревьев, бросился бежать. Это произошло так неожиданно, что стоявшие рядом с ним солдаты растерялись. Ему уже удалось выскочить на поле, когда чей-то выстрел сразил его наповал. Он широко взмахнул руками и, сделав несколько неуверенных шагов, упал лицом в нескошенную рожь. Выстрел, словно вернул всех к действительности. Старший лейтенант приказал всем построиться и повел красноармейцев на восток.
***
Остаткам батальона под командой Окунева