американские флаги, два черепа и подпись «Дружина Окотильо». На бицепсе другой виднелись два длинных шрама, как он говорил, от клыков вампира.
Звеня барсеткой, он перекрестился и присоединился к толпе товарищей, осматривающих тело.
– Слышь, там в песке лежит кто-то, – с акцентом сказал Мануэль.
– Знаю, – ответил Бобби.
– Можно поглядеть? – спросил Мануэль.
– Нет, – сказал Бобби и направился к телу.
– А вдруг он мертвый? Хочу посмотреть, живой он или нет, – канючил Мануэль.
– Господи, Мэнни, – с отвращением покосился на Мануэля Страшила, догоняя Бобби.
Бобби, нахмурясь, бросил взгляд на Страшилу.
– Прикуси язык.
Он был заботливым. После казни их родителей Бобби старался ограждать детей от зрелищ насилия, смерти и ругательств, ведь теперь они стали общими племянниками членов банды.
Уокер открыл сумку-холодильник, притороченную к мотоциклу, и достал две «Орчаты», которые купил в магазине рядом с почтой. Еще он купил Мануэлю новую раскраску и карандаши, ведь мальчику было всего восемь. Уокер протянул одну бутылку Мануэлю, другую – Пигалице. Томпсон наблюдал за реакцией. От прикосновения Уокера она едва заметно вздрогнула. Потом Уокер отвел детей к фургону, разминая на ходу плечи и шею, усадил на землю в крохотном клочке тени и улыбнулся, окинув взглядом последних из рода Мендоса. Пигалица, залившись краской, уставилась на бутылку, словно видела ее в первый раз.
– Хочешь попробовать новые карандаши? – спросил Уокер Мануэля.
– Нафиг твои карандаши. Хочу посмотреть на того парня, – надув губы, сказал Мануэль.
– Не хами. Попей лучше, – ответил Уокер и посмотрел на Пигалицу. – Ты как, нормально?
Она коротко кивнула, покраснев еще гуще. Уокер сделал вид, что не заметил, и вразвалку направился прочь. Потом кивнул Томпсону. Это был сигнал. Шоссе казалось спокойным.
Уокер и Марк Томпсон оставили детей и присоединились к группе вокруг мертвеца. Труп напоминал скрюченную мумию с согнутыми руками и ногами, как будто он до самой смерти прятался в фургоне, а потом его, уже закоченевшего, выбросили вон. Прямо мексиканский «болотный человек». На правой стороне лица остались лишь потемневшие гладкие кости черепа, оскаленные зубы и пустая глазница, словно на «Веселом Роджере». Слева уцелели обрывки иссохшей задубевшей кожи и мяса. В подвяленой до густого красновато-коричневого цвета плоти виднелись две глубокие раны с потеками крови. От тела несло протухшим собачьим кормом, а раз вонь не выветрилась, значит, смерть наступила не так давно.
– Вампир? – спросил Страшила, глядя на Бобби. В конце концов, Бобби же якшался с вампирами.
Томпсон перевел взгляд со шрамов на плече Бобби на борозды на лице мертвеца. Интересно, а вампиров стервятники тоже едят? И как они на вкус? Может, привкус у них особый, пикантный какой-нибудь?
Бобби пнул тело пыльным носком сапога.
– Не. –