с причастием поглубже, и на минуту преклонил колени, показав серые подошвы башмаков из-под кружевной накидки. А ну, как потеряется булавка из. Не будет знать как и. Лысый кружок. Буквы на спине. INRI. Нет. IHS. Молли мне однажды объяснила, когда спросил. Исус немало согрешал: или нет: Исус немало страдал. А другую как расшифровуют? Изгвоздили ноги-руки Исуса.
Встретиться как-нибудь в воскресенье после службы. Не отклоняй мою просьбу. Она заявится в вуали, с чёрной сумочкой. А за спиной её сумрак и свет. Может и она сюда захаживает с ленточкой на шее, а потом уже всё остальное. Их натура. Тот хлюпик, что стал доносчиком на непокоримых, Керей его фамилия, принимал причастие каждое Божье утро. Как раз в этом храме. Питер Керей. Нет, я спутал с Питером Клавером. Денис Керей. Подумать только. Дома жена и шестеро детей. И всё время готовили то убийство. У этих горлорезов, иначе их не назовёшь, всегда какой-то скользкий вид. И не деловые они люди. Да, нет, вряд ли она богомольная: цветок: нет, нет. Кстати, конверт я порвал? Да: под мостом.
Священик протёр чашу: потом выплеснул остатки: резко. Вино. Придаёт большей аристократичности, чем если б пил, скажем, сивуху Гинеса к которой они привычней, или ещё там чего с градусами; горькое дублинское Витли, или Кантрела и Кочрена имбирное пиво (ароматное). Таким не угощает: типа вино: да не то. Кайф без подогрева. Святое надувательство, но это и правильно: а то б от халявщиков отбою не было, алкаш на алкаше, дрались бы за выпивку. Странная вся эта атмосфера. Тоже правильно. Так очень даже правильно. М-р Цвейт оглянулся на хоры. Музыки не предвидится. Жаль. Кто здесь органщиком? Хотел бы я знать. Старый Глинн умел заставить этот инструмент буквально разговаривать vibrato: пятьдесят фунтов, говорят, получал на Гарднер-Стрит. Молли в тот день была в отличном голосе, Stabat Mater Россини. Сперва проповедь отца Бернарда Вогена. Христос или Пилат? Да, за Христа мы, но не долдонь про это целый вечер. Пришли-то ради музыки. Даже перестали ногами шаркать. Слышно было как булавка упадёт. Я ей подсказал направлять голос в тот угол. В воздухе просто чувствовалась какая-то восторженность. Слушателей битком, глаз не сводили. Quis est homo!
Некоторые произведения из старинной церковной музыки просто бесподобны. Меркаданте: последние семь слов. Двенадцатая месса Моцарта: Gloria в ней. В те времена папы римские любили музыку, искусство – статуи там всякие, картины. Пэлестрина, например. Ну, и резвились тоже вволю, до поры. И для здоровья полезно, распевки, распорядок дня, а ещё ликеры варили. Бенедиктин. зелёный Шартрез. А вот что евнухов держали в своих хорах малость мерзко. Как звучит такой голос? Небось забавно на фоне их собственных густых басов. Знатоки-ценители. Допустим, им потом всё одинаково. Такая себе упокоённость. Ничто не волнует. Толстеть, кажется, начинают, или нет? Пухлые, высокие, длинноногие. Кто его знает. Евнух. Конец один.
Он увидел как священик склонился и поцеловал алтарь, затем обернулся и благословил паству. Все перекрестились и поднялись. М-р Цвейт оглянулся вокруг и тоже встал, глядя