получилась, пальчики оближешь, – размахивая перед ребятами своей огромной пятерней, возбужденно рассказывал Фокус. – И ведь всем понравилось! Правда, ребята? – обращаясь за подтверждением к Краблику и Тени, негодовал Фокус. – И только этот задохлик Амадеус почувствовал себя плохо. У него, видите ли, недомогание какое-то случилось. Из-за этого неженки у меня теперь не гостиница, а прибежище для проверяющих. Набросились, как шакалы на падаль. И номера-то у меня грязные, и постояльцы подозрительные… Тьфу! – в сердцах плюнул Фокус на пол и тут же, усовестившись, растер плевок подошвой башмака.
Распалившийся Фокус еще некоторое время сотрясал воздух гневными высказываниями по поводу дотошных инспекторов, а друзья, согласно кивая головами и сочувственно поддакивая, уселись за ближайший столик. Стены трактира пестрели разноцветными выдержками из меню, написанными прямо на окрашенной штукатурке.
Велька нашла надпись, сделанную по-лаверийски, и занялась изучением блюд, предлагаемых здешним поваром. А Краблик и Тень принялись подкручивать рычажки терморегуляторов, расположенных в спинках стульев, с помощью которых осуществлялся подогрев сидений.
Удивительно, но шум, издаваемый мощными голосовыми связками Фокуса, совершенно не мешал молодому человеку, сидящему за соседним столиком. Он продолжал увлеченно читать толстую книгу в потрепанном переплете, периодически делая на ее полях какие-то пометки. Перед книголюбом стояли почти нетронутый стеклянный кувшин с водой и глубокая миска, полная мелкого, хрустящего печенья.
Приход друзей и вопли громкоголосого Фокуса не вызвали интереса со стороны молодого человека. Бросив поверх книги пару равнодушных взглядов на вновь прибывших, он вновь погрузился в чтение. Зато Ромке этот персонаж показался очень колоритным.
Голову любознательного юноши украшала копна волнистых, рыжих волос, а щеки были усыпаны похожими на кляксы веснушками. При этом лицо молодого человека выражало то восторг, то недоумение, и Ромка еле сдерживался, чтобы не поинтересоваться, какая же книга вызвала столь глубокие и неоднозначные эмоции у ее читателя.
– Фокус, а что ты здесь делаешь? – спросила Велька. – Ты теперь работаешь официантом? А что же будет с твоей гостиницей?
– Ой, не знаю, надеюсь, все обойдется, – удрученно отозвался Фокус. – Я так соскучился по своей уютной «Лежаночке». А здесь я временно. Здешний хозяин – мой приятель. Мы с ним вместе гостинично-трактирному делу обучались, – весело засмеялся отходчивый бахранец. – Ну что, дорогие гости, выбрали угощение? – вспомнив о своих прямых обязанностях официанта, торжественно осведомился Фокус, вытянувшись во весь свой немалый рост.
– Можно мне кахраманы бифишуйские и цацки сахарные, – по слогам прочитала Велька надпись, выведенную на ближайшей стене.
– А нам с Тенем два минарика, фаршированных грюком, – присоединился к ней Краблик, отодвигая на середину стола книги, являющиеся непременным атрибутом