– тоже не ближний свет. Но там всё же по дорогам, а не через дикий лес. Кот сказал – придём к обеду, часа четыре оставалось. Если бы у меня были часы, было бы легче. А по солнцу ориентироваться только очень приблизительно можно. А так время тянулось и тянулось. Вроде бы, иди – наслаждайся. Лес кругом, свежий воздух, солнышко светит, птички э… молчат. Зато мух и комаров нет!
Глава 11
Так я что-то привык, что лес пустой совсем, что, скорее, растерялся, чем испугался, когда на нас с рёвом медведь выскочил. Огромный такой, чёрно-бурый, лохматый, на задние лапы поднялся, передними размахивает, а когти с мой палец длиной, словно чёрные кривые кинжалы. Я невольно свой нож с резной рукояткой из-за пояса выхватил, и толку от него? Этот топтыгин меня одной лапой на куски покромсает, хоть с ножиком, хоть без. Одна надежда на кота, если превратится, то с мишкой размерами сравняется. Упс! Это что, кот Баюн? Это он, чёрной молнии подобный, на верхушку сосны взобрался? Бросил меня? Нет, ну нормально, да?! Меня на подвиги подбивает, упрекает, что я на Ивана-царевича не тяну, а сам удрал при первой опасности?! А мне куда деваться? Я так на дерево не взберусь, да и медведь-то уже подбирается прямо ко мне.
Я вытянул вперёд руку с ножом – призрачная защита, ясное дело, а какой у меня выбор? Медведь зарычал, раскрыв пасть и демонстрируя устрашающего вида клыки. Я отшатнулся и сделал два шага назад. Интересно, если я от страха в обморок упаду, он поверит, что я помер, и уйдёт? Я бы не поверил. И он, должно быть, не совсем дурак. Вот если бы заранее мёртвым притвориться, а теперь поздно. Зверь остановился, шумно принюхивался и внимательно смотрел на меня, точнее на нож, зажатый в моей руке. На рукоятку с головой медведя вырезанной. А взгляд такой умный, словно соображает. Э! Да он в самом деле разумный! Такой взгляд! Оборотень?! Ну, а что вы хотели? Это в обычном лесу такая идея в последнюю очередь в голову придёт, а в моём положении только так думать и надо. Да нет, какой оборотень! Это ж… Знаю я, похоже, что делать нужно.
– Прости, хозяин лесной, что потревожили покой твой, – говорю и в пояс до самой земли кланяюсь.
А у самого коленки дрожат. А ну, как я ошибся, и он сейчас бросится, пока я его из виду выпустил. Но нет. Повезло. Угадал я. Разогнул я спину, а вместо медведя старик стоит. Тощий, словно высохший хворост, космы серо-зелёные беспорядочно с головы свисают, нос длинный как сучок, сам словно мхом весь оброс и босиком, а пальцы подобно корням дерева вниз загнуты. Только глаза, как только что у медведя, ясным разумом светятся. Такого не проведёшь, сквозь землю видит. Вот как на Ягу смотришь и понимаешь, что обманывать даже пытаться не стоит, так и тут – внутренняя сила чувствуется.
– Вежливым гостям завсегда рады, даже незваным, – ухмыльнулся старичок. Голос у него был скрипучий резкий. – Зачем пожаловали?
Я беспомощно оглянулся, поискал глазами кота. Тот уже спустился по стволу пониже, уселся на большую ветку и взирал на нас с высоты с невозмутимым видом. Подсказывать мне он, по всей видимости, не собирался.
– По