беспомощно развела руками.
– Не хочу. Но ещё больше не хочу обратно на тесты, вот мы с Климом и подумали, что можно попробовать ребёнка… и то я точно не решила, только сказала, что подумаю. Но он зачем-то пошёл в церковь, стал просить Никодима нас обвенчать, а Никодим…
– …ответил, что ему нельзя этого делать, – закончил фразу Генерал, и кивнул сам себе, словно подводя какой-то итог, – А знаешь почему? Потому что я запретил.
Натка вдруг поняла, что они уже долго стоят друг перед другом посреди избы, оба напряжённые, как хищники перед схваткой… и почувствовала себя неловко. Передёрнула плечами, отошла в сторону, присела у печи, словно задумавшись – не подкинуть ли дров, а на самом деле пряча от Славы порозовевшее лицо. Ей показалось, или он… ревнует? Конечно здешний генеральный директор мог запрещать что угодно по какими угодно причинам, но она, имея довольно богатый опыт отношений с мужчинами, умела распознать ревность даже в самых зачаточных её проявлениях. Так неужели…
– Не спросишь зачем? – Слава снова приблизился и остановился за её спиной.
– Зачем? – послушно отозвалась Натка, готовясь услышать либо неизвестную ей, и скорее всего неприятную правду, либо какую-нибудь глупую ложь, которой мужчины обычно пытаются прикрыть свои слабости, не понимая, что так выглядят ещё уязвимее.
Но Генерал удивил её.
– Я приревновал, – признался он ровным голосом, – Это смешно, знаю. Между нами не может быть ничего серьёзного, ты сама это понимаешь. И, если уж быть абсолютно честным, то после той ночи, которую мы провели вместе, я больше не собирался приближаться к тебе. Извини. Я знал, что тебя забрали на первые тесты, знал в подробностях о том, как они протекают – это же моя работа. Знал, что потом ты уже сама не захочешь меня видеть, но не мог тебя забыть. Не мог перестать думать о тебе. И когда мне сказали, что Клим просил Никодима обвенчать вас, я…
Генерал перевёл дыхание, а Натка замерла на корточках перед печным зевом, глядя в постепенно угасающий там огонь, вся обратившись в слух.
– Я запретил Никодиму проводить это венчание. Ужасно непрофессионально, но кто мог мне помешать? Буду откровенным до конца – меня разозлила мысль о том, что ты собираешься замуж, ведь прошло совсем мало времени с тех пор, как мы… а мне тогда показалось, что я тебе небезразличен. Даже более, чем просто небезразличен, если ты понимаешь о чём я.
– Понимаю, – Натка тоже решила быть откровенной, и по-прежнему пряча лицо, призналась, – Ты прав, я тогда действительно… увлеклась тобой.
«Увлеклась тобой» – дурацкая какая-то фраза, слишком книжная и сухая, не отражающая и тени обуревающих её эмоций, но почему-то обрадовавшая Генерала. Его голос потеплел.
– Ну вот… похоже, что мы оба попали в одну и ту же ловушку.
– И что теперь делать? – Натка спросила это машинально, без надежды получить прямой ответ, но Слава удивил её снова.
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст