ребенка 2
Из санатория Олег звонил каждый день. Приехал в Москву, и мы встретились только через две недели.
Люба однажды сказала: «Все русские мужики делятся на два класса: алкоголиков и трудоголиков. Лучше бы Антон пил!»
Олег тоже относился к разновидности трудоголиков. Он закончил Бауманское училище, ныне именуемое университетом, по специальности… точно не помню, что-то вроде инженер ракетостроения. Но в сути его занятий я разбиралась, все-таки окончила химфак. Олег специализировался на химическом фрезеровании. Его широко применяют. Например, в изготовлении уличных табличек для какой-нибудь навороченной фирмы.
На отполированном куске металла спиртовым лаком наносится текст, табличка погружается в кислотный травящий раствор. Там, где лак, травления не происходит, а все остальное уменьшается, как бы растворяется, буквы становятся выпуклыми. Олег, как я поняла, занимался не табличками, а облегчением веса ракет. После химической фрезеровки их корпус должен быть похожим на вафлю. Жесткость сохраняется, а масса значительно уменьшается.
Желая продемонстрировать свои знания, я с умным видом спросила Олега (когда он рассказывал о своей специальности):
– Латунь, очевидно, травят в растворе азотной кислоты. Медь – в хлорном железе. Цинк – в спиртовом растворе соляной кислоты. А из чего делают корпуса ракет?
– Из разных материалов, – ушел от ответа Олег.
Хранил секреты! Перевел разговор на свою вторую работу – эксперта Росвооружения, которая связана с частыми командировками.
Олег не был богат. Как и я, относился к пресловутому, нарождающемуся в муках, среднему классу. Мы зарабатываем неплохо, но все тратим и проедаем. Случись завтра кризис – покатимся под гору, потому что накоплений – пшик.
Итак, трудоголик, вечно в трудах и разъездах.
Из-за травмы ноги и ее лечения дела запущены, света белого не видит. Звучит правдоподобно.
Только неправда! Трудоголик: слесарь, пекарь или инженер-ракетчик – один черт, если влюбляется, точнее, по-настоящему любит, ведет себя как простой смертный и не держит любимую на голодном пайке редких встреч. Умом я это понимала. Я слыву умной женщиной. Неоправданно! Потому что доводы рассудка заглушаю пустыми надеждами.
Олег правильно сказал, что он не по части интрижек на стороне. К сожалению! Он не умел обставить отношений с любимой женщиной. Мы гуляли как пионеры в московских парках, ели мороженое и катались на колесе обозрения. Мы ходили в рестораны и целовались в моем парадном.
Привести к себе Олега я не могла, и подсказать ему: сними, дурак, хотя бы квартиру – язык не поворачивался.
Несколько раз оказывались в квартирах его друзей. Я чувствовала себя помесью проститутки и грабителя. Повсюду были хозяйские вещи. Особенно резали глаз мелочи: невымытая тарелка, забытый сотовый телефон, влажное полотенце в ванной. Я боялась к чему-либо прикоснуться. Мы тщательно заметали признаки нашего свидания – только бы не осталось следов, которые отловит опытный взгляд хозяйки. Когда на маскировку уходят основные силы, с любовью у меня получается плохо. Да и у Олега тоже.
Роман