обнаружить, то есть я могу находиться там, не вызывая подозрений. Это где такое найти? Надо думать!
Я закрыла воду и вышла из ванной.
– Вы купались? – удивленно спросила Лика, глядя на мой костюм с шелковой блузкой под пиджаком и гладкую прическу.
Плохой из меня подпольщик, даже окунуться и в халат переодеться не догадалась.
– Что-то голова закружилась, – соврала я. – Наверное, опять давление упало.
– Кофе? – участливо предложила Лика.
– Спасибо, ребенок! Попозже. Ты витамины пила? Ноги не промочила? Как себя чувствуешь?
Среди ночи раздался звонок. Я схватила трубку и хриплым спросонья голосом ответила:
– Алло!
– Извините за поздний звонок! Могу я поговорить с Кирой Анатольевной?
Это был Олег.
– Не можете! – ответила я и положила трубку.
Босая, прошлепала в угол комнаты, встала на четвереньки и залезла рукой в угол. Телефонная вилка сидела прочно, но я ее все-таки выдрала.
Два следующих дня Лешка, у которого отрубился Интернет, ругался по сотовому с телефонной станцией. Пока не пришел мастер и не вставил вилку в розетку.
– Какой идиот вилку вытащил? – бушевал Лешка. – Я двое суток с обрезанием, от мира отключен.
– Сама отвалилась? – предложила я версию.
В последнее время на ниве вранья делаю поразительные успехи.
– Сама не могла! – осуждающе смотрел на меня сын. – А Лика со своим животом туда не подлезет.
– Если мама говорит, что не она, – непривычным для нее строгим тоном проговорила Лика, – значит, не она!
Лика не в прямом обращении, а в повествовательной речи стала называть меня мамой.
Она поставила точку, заклеймив Лешку его же выраженьицем:
– Сначала завизируй, потом импровизируй!
Что означало: сначала удостоверься, потом обвиняй!
Поклонник
Провожал меня таксист. Когда приехал, я спросила:
– Сколько возьмете за то, чтобы донести мои чемоданы до машины, а потом до поезда?
– Я не грузчик.
– Тогда до свидания. Сколько я должна за вызов?
– Ладно, поехали! Двойная такса, согласны?
Это был грабеж. Вокзальный грузчик взял бы дешевле, но кто потащит чемоданы до машины?
Мне нельзя поднимать тяжелое.
В купе я пришла первой. Таксист поставил мои чемоданы в ящик под сиденьем. Я расплатилась.
Села и постаралась расслабиться. Все! Я в бегах! Да здравствует новая жизнь!
Последние несколько дней мне везло – ребят не было дома. Заболела Ирина Васильевна, Лика отправилась за ней ухаживать. Лешка помаялся три дня и съехал к жене. Это настоящая любовь! Там нет компьютера и Интернета!
Укладывала чемоданы в одиночестве. Обилие вещей, зимних и летних не по сезону, которые я брала с собой, могло вызвать подозрения. Но обошлось.
Сыну я позвонила:
– Срочно уезжаю в Караганду, то есть в Курган. Мой двоюродный брат в тяжелом состоянии.
«Дай