и давало темноте уходить вверх. «Можно не боясь, вглядываться в высоту, это действительно высота. Вверху ночь, внизу …и был вечер, день первый… – прошептал Крат и спрашивал: – Чисто и воздух свеж. Куда уходит дым из каминов и печей?»
– Трубы соединяются с верхними, – ответил Виерд, – много природных щелей. Свежий приходит с ручьями и протоками.
Цветы, травка на газонах, цветы в ящиках и горшках на подоконных досках. Дори рассказывала Крату о этих удивительных цветах и травах. «Они связаны с надземными растениями. Мы изучали на уроках ботаники. У них есть все эти хлоро… штуки, но у них не получается зеленеть. Они только белые и красные. У светящихся всегда пышно. Конечно растут и выведенные; если находится хоть маленький источник света, они могут зеленеть, краснеть, синеть, желтеть. Наверху растения, которым помогают подземные, подземным помогают верхние. Они живут друг другом и на корнях нижних распускаются светящиеся цветы, на верхних – мерцающие ночные. Растут такие и на Дальних островах… прекрасные цветы, но здесь они только в ботаническом саду».
Улица огибала холм, на нём в пятне света рос можжевельник, высокий, верхушка его пропадала в луче света. По склонам холма травка зеленела до тени и дальше в темноту, была будто припорошена снегом, а в темноте, еле видимы, белоснежные с красным цветы и между ними тусклые огоньки светящихся растений.
– Белое с красным здесь мы принимаем иным, – заметил Крат. Виерд моргнул алыми глазами, – оттого, быть может, меня и тянет в эти места?
Прохожие были редки, в основном взрослые и пожилые мужчины, реже женщины. Дети и подростки – чаще экскурсии и любопытные искатели приключений. Притягивали застекленные витрины уличных музеев и выставок – археология, геология, палеонтология. Появилась скала, совершенно кембрийская, как заметил Крат.
Виерд обратил внимание на карикатуру возле трактира «Три лопаты», подрезанный к окаменелости гигантского аммонита барельеф головы трактирщика Шайтрукса и почему-то подпись «печальный ортокон». Крат задержался, его озадачила полустертая надпись на стене, «…избавь меня до времени от добрых дел, пока я не натворил зла…».
– Решительная юность, – заметил Виерд.
– Подземных жителей не отличить от верхних. Да что я говорю? Не различаю! – рассмеялся Крат.
Проходивший мимо прохожий, улыбнулся Крату.
– Они далеко не подземные, – сказал Виерд, – скорее надземные.
Где Дори нас ждет?
– В кафе под каналом. У выхода к гостинице тетушки Мимы.
– Забираем правее. Вот «корни» ратушной башни. Возьмем по прямой, как раз пройдем к каналу. Крат посмотри, это… это Дори и Галка?
– Это не мы! Здравствуйте господин Любке! Это мы, но не они. То есть они, это – мы! – сказали Галка и Дори, но другие Галка и Дори; легированная Даги и в кресле похожим на царскую колесницу