об косяк оперлась. В комнате ничего не было своего, узнаваемого, комната другая, чужая стала.
В её комнате поселились новые вещи: шкаф с тонкими ножками, блестящий, стол тоже круглый полированный, у стола мягкое кресло, вместо кровати, пузатый диван со спинкой. На окнах висела прозрачная, как марля занавеска.
– Вот тебе, мама, это подарок от нас всех – сказал Гриша, – хватит жить в старье.
– Поживи хоть на старости лет удобно и по-современному – сказал Володя.
– Это тебе наш сюрприз. – добавила Маша.
Анастасия, про себя просила Бога, чтобы дал силы не закричать, не завыть бы в голос, и Бог услышал её. «Спасибо… Вам… И..» – смогла она выдавить с поддельной улыбкой через силу. Потом она стояла у входа, потом прошла и села на диван, глядя на новую стенку продолжение шкафа, в которой на стеклянных полках что-то стояло, игрушка фарфоровая. Дети же, полагая, что она онемела от восторга, не стали ждать от неё больше благодарности, велели ей быстрее приходить к столу. Только внучка была с ней, и Анастасия обратилась к ней:
– А куда это попрятали-то всё? – спросила она робко, но с надеждой.
– Что попрятали? – не поняла Валерия.
– Дак, вещи-то мои, говорю, куда дели? —
– Никуда не прятали. Заплатили грузчикам и шофёру, который мебель привозил, – он и увёз, всё равно пустой ехал. —
– И куда? —
– Не знаю. На свалку, наверное. Да ты что, бабушка, жалеешь что ли? – глянула ей в лицо внучка. – Из-за «старья» не расстраивайся – «этот хлам, старьё, – ломанного гроша не стоит» – повторила она слова кого-то из взрослых.
Пришла она за стол. Слабо ступая негнущимися ногами держась за руку внучки.
Когда открыли шампанское, налили бокалы, первым на правах старшего, как всегда, умно, красиво, чуточку мудрёно, говорил Гриша:
– Друзья мои! Много в языке человеческом прекрасных слов. Но во все времена других важнее не будет, чем слово «мать», мама! Наша мама – простая деревенская женщина. Но если в нас, в её детях, есть что-то хорошее – это всё от неё, от её трудолюбия, сердечности и великодушия…
Сказали свои слова и все другие за большим столом. Анастасия, через внучку просилась отдохнуть. И внучка от Гриши, по его «приказу» пошла бабушку проводить в свою новую комнату. Всё было в самый разгар застолья, так незаметно, что не многие видели, как исчезла Анастасия Михайловна.
Она прошла к себе в комнату. Свет зажигать не стала – было достаточно того, что светил из коридора, через стеклянную верхнюю половину дверей.
Попробовала она сидеть в новом кресле – но скоро почувствовала, что оно засасывает её, как болото, в котором она раз тонула в детстве. Не раздеваясь, прилегла на диван. Но её сухонькое лёгонькое тело не могло продавить новые пружины его круглого пуза – и она скатилась к спинке. Лежать, словно зажатой в щели, между спинкой и сиденьем было неудобно. Анастасия открыла новый шкаф – там