тормоза – поезд сбавил ход.
«Славянка. Следующая остановка Обухово, станция метро Обухово», – сказал женский голос. Мне всегда представлялась девушка, которая сидит у микрофона и каждый раз объявляет остановки. Девушка лет 25-ти небольшого роста со светлыми и вьющимися волосами. Эта девушка похожа на маму в молодости. Заботливым материнским голосом она напоминает, что мне выходить на следующей. Этот голос подбадривает. Этот добрый и ласковый голос опекает пассажиров электрички, словно добрый воспитатель в группе детского сада. Интересно, а что она сама чувствует, когда слышит объявления в электричке своим голосом?
Двери распахнулись. Одни люди вышли, другие зашли. Смена людей, словно смена декораций. Мои декорации, учительница и ее подруга, остались на месте.
«Осторожно, двери закрываются».
Втянул свежий утренний воздух. Он еще не успел отойти от ночного заморозка и прогреться солнцем, но уже не был таким холодным и влажным, как до восхода. Это напоминало черствый хлеб, разогретый в микроволновке: хлеб не станет свежим, но вкус будет приятнее. Я глубоко вдохнул и выдохнул. Затхлый землянистый воздух с остатками выхлопных газов вышел, и грудь наполнилась цветущей мать-и-мачехой, распустившимися почками и чириканьем воробьев. Воздух этот воскрешающий. Он воскресил меня и тогда.
Сцена вторая: «Крыша»
Начало дня не предвещало дальнейших событий. Саша закинул банки аэрозольной краски в рюкзак и поехал в условленное место, недалеко от центра. Поехал выплескивать творческие излияния на одну из непримечательных стен города. Обычно в рюкзаке валялся и респиратор: известны проблемы с легкими у кумиров уличной живописи, однако никто маску не надевал, поэтому и Саша не стал.
Компанию составил Володя, новый приятель. Они познакомились в начале учебного года и быстро сдружились, когда прознали об общем увлечении.
Они подходили к серой отштукатуренной стене, где ребята уже набрасывали эскиз. Саша немного сжался: он никого не знал. Но ребята встретили их дружелюбно. Стена была всячески изрисована, и надо было найти место для личного отпечатка.
– Да красьте там! – сказал один из ребят и указал на удобное местечко.
– Там же чья-то работа, – сказал Саша.
Он чувствовал внутреннее сопротивление, когда предлагали перекрыть работу другого художника. Возможно, потому что не хотел, чтобы и с его работами так поступили.
– И что? – ребята подсмеялись над ним.
– Давай найдем другое место, – сказал Саша приятелю.
Они поплелись вдоль стены и нашли чистый кусок среди заросших кустов и сваленного в кучу мусора.
– Ну вот, – сказал Саша, – стена чистая, давай тут.
Володя пробрался, достал баллончик и неуверенно начал вырисовывать. Саша его подбадривал, но чем больше прояснялся рисунок, тем слабее звучали слова. Володя закончил, выбросил опорожненные баллончики в кучу мусора и пробрался обратно. Оба молча смотрели на незамысловатый рисунок из букв грязных цветов.
– А