Посмертные записки Пиквикского клуба. Чарльз Диккенс

затем на шкаф, затем на письмо, затем снова на кресло. – Очень странная, – повторил Том.

      Но так как ни в одном из этих предметов не было ничего, что уменьшало бы эту странность, он решил, что ничто не мешает ему одеться и тотчас же покончить счеты с рослым мужчиною… только бы выйти из затруднительного положения, в каком он очутился.

      Спускаясь вниз, Том хозяйским оком осматривал комнаты, попадавшиеся ему на пути, и размышлял о том, что не за горами, пожалуй, тот час, когда это помещение со всей обстановкой сделается его собственностью. Рослый мужчина, совсем как у себя дома, стоял в маленькой уютной буфетной, заложив руки за спину. Он рассеянно осклабился, взглянув на Тома. Посторонний наблюдатель мог бы объяснить эту улыбку желанием показать белые зубы, но Том Смарт подумал, что у рослого мужчины в том месте, где полагается быть мозгам, вспыхнуло сознание торжества. Том засмеялся ему в лицо и послал за хозяйкой.

      – Доброе утро, сударыня! – сказал Том Смарт, закрывая дверь маленькой гостиной, как только вошла вдова.

      – Доброе утро, сэр! – отвечала вдова. – Что угодно на завтрак, сэр?

      Том обдумывал, как приступить к делу, и ничего не ответил.

      – Есть очень хорошая ветчина, – сказала вдова, – и превосходная холодная птица, нашпигованная салом. Прикажете подать, сэр?

      Эти слова вывели Тома из задумчивости. Его восхищение вдовой росло по мере того, как она говорила. Заботливое создание! Предусмотрительная хозяйка!

      – Сударыня, кто этот джентльмен там, в буфетной? – осведомился Том.

      – Его зовут Джинкинс, сэр, – слегка краснея, отвечала вдова.

      – Рослый мужчина, – заметил Том.

      – Очень красивый мужчина, сэр, – отозвалась вдова, – и очень милый джентльмен.

      – Вот как! – сказал Том.

      – Еще чего-нибудь желаете, сэр? – полюбопытствовала вдова, несколько смущенная замечанием Тома.

      – Ну конечно, – заявил Том, – сударыня, будьте добры, дорогая моя, присядьте на минутку.

      Вдова, казалось, была очень удивлена, однако села; Том также присел рядом с нею.

      Не знаю, как это случилось, джентльмены, – да и дядя, бывало, говорил мне, что даже Том Смарт не знал, как это случилось, – но, как бы то ни было, ладонь Тома опустилась на руку вдовы, где и оставалась, пока он разговаривал.

      – Сударыня, дорогая моя, – начал Том Смарт – он был мастер любезничать, – сударыня, вы заслуживаете самого превосходного супруга… в этом я уверен.