В августе их встреча
не горька ещё, но ждёт разлук.
Да и я прощалась в этот вечер,
не задумав горечи и мук.
Боль ещё нахлынет, пожелтеет
каждый лист. Всю зелень оборвав,
осень скинет маску. Перед нею
души обнажатся для расправ.
Праведен вердикт – пора в изгнанье!
Хватит баламутить! Из простуд
и дождей – назначит наказанье,
наведёт без спроса чистоту.
…Было или не было то лето?
Жизнь корнями в осень проросла…
Ты не жди – я больше не приеду,
в мире без того хватает зла.
Сделка
Охальник ветер птицей золотой1
гоняет лист по мокрым тротуарам.
А мне сегодня всё даётся даром:
твой долгий взгляд, мой призрачный покой.
Не плачу! И не жди, не заплачу.
На сдачу у тебя – одни разлуки
и мелочь ссор. Отдамся на поруки
надежде – тонко лгущему врачу.
Идёшь – как глупо! – сразу напролом.
Но ветер переменится, наверно.
Он бросит, наигравшись, олух скверный,
ту птицу – с переломанным крылом.
Как ловкий вор, уходит от расплат
скиталец, обходящийся без крова.
Он жертвою своей не очарован,
в беде её ничуть не виноват.
Ты хочешь отомстить мне: боль за боль! —
И, жадный, не смиряешься с убытком.
А листик тонкий – птица-инвалидка,
безжалостно растоптанный тобой,
лежит в грязи. Тому, кто о цене
готов забыть – урок. Увы, напрасный.
Послушай… Я на всё давно согласна.
Но что ты предложить посмеешь мне?
*** (смотрите, как…)
«Смотрите, как стесняется! Ну, что ты?
Ну, поцелуй скорей его, иди!
Глянь, убежала сразу… а с работы
лишь он войдёт, – летит всех впереди!
Она его – ну просто обожает,
а вот поцеловать – ну всё никак.
Вы знаете, тут гости приезжали,
он у неё не сходит с языка.
Ходили за рогаликом и булкой,
в кондитерской кассирша вышла в зал:
«Ой, шерстяная вязаная кукла!
Кто так тебя, малышка, обвязал?
Рейтузы, рукавички, шарфик, шапка!
Пальтишко – чудо! Ну и ну, дела…»
Так знаете? Она сказала: «Папа!» —
и гордо подбородок подняла.
«Ах, так, – смеялась я, – ну ты нахалка!
Пусть он тогда и вяжет, а не мать».
…Мой папа – самый лучший. Только жалко,
теперь уж не смогу поцеловать…
Опечатка
У встреч случайных – сложные мотивы,
и скользкий смысл, и снов обманный вкус.
Судьба моя – хитрюга-воротила,
твоя – мошенник, ябеда и трус.
Вдвоём они отправились на дело:
пусть красть грешно, но – жизнь, мол, это жизнь.
Кривую