на самом берегу Нарочи, у острого, как стрела, мыса.
Недалеко от того места, где он в грудень встретил ту странную девчонку, Красу.
Вспомнив про Красу, Невзор невольно улыбнулся, как улыбался каждый раз, когда её вспоминал. За эти два месяца несколько раз возникало желание её увидеть, но у Старых отпроситься из войского дома было невозможно, да и к вечеру новики еле таскали ноги, какие там свидания ещё. Да и недостаточно сильное, видать, желание-то у тебя, – добродушно поддразнивая сам себя, думал Невзор.
А не заглянуть ли сейчас? – мелькнула шалая мысль. Почти по пути, много времени не займёт. Да и засадные не будут ждать от него, что он уклонится от прямой – никому в войском доме не ведомо про Сбегову вёску и знакомую Невзорову девчонку в ней. Опричь тех мальчишек из войского дома, кто за ними, шестерыми, выбранными по жребию, гонят по следу, будут, наверняка, то там, то сям и засады. Тот, кому повезёт пройти мимо них и не попасться погоне, добраться до войского дома, тот получит от Старых награду. Какую – пока никто не знал.
Что стоять? Надо идти, тем паче, что ему сейчас всё одно не угадать, что за межу обходят дозором волки.
Хотя…
Там, за волчьей тропой, к северо-западу от Нарочи, Невзор слышал, лежат владения ведуньи Летавы. Про неё по вечерам, у огня в дружинном очаге говорили полушёпотом – рассказывали, что ей служат волки и вороны; что если она не захочет сама, то и дороги к её избушке не найти; что её муж – кто-то из Сильных Зверей, не то кабаний князь, не то Белый князь волков; а то и вовсе она такая старая, что и сам Белополь был её мужем; что и сам князь не властен над теми землями, и те, кто там живёт (есть там вёски, есть!), платят дань той ведунье, а вовсе не князю Всеславу.
– А что ж Всеслав её терпит? – недоверчиво спрашивал кто-то из слушателей. – Прогнал бы её. Он же и сам…
При этих словах недоверчивый обычно умолкал – излишне болтать про князя Всеслава считалось средь воев, да и средь новиков тоже, дурной повадкой. ЗНАЕТ князь, ну и ЗНАЕТ. Княжеству от того только польза, а трепать о том языком – не мужское дело.
– Он-то, вестимо, сам, – рассудительно говорил рассказчик, – да только кто их знает. Может, они меж собой договорились как-нибудь, альбо ещё что…
– Так что ж она, княгиня, что ли, раз ей дань платят? – недоумевающе возражал другой любопытный.
– Нет, – нехотя отвечал рассказчик, и видно было, что он и сам толком не знает, что ответить. – Не княгиня она… и войска у неё нет… а только все знают, что те земли – её.
Невзор, наконец, очнулся, поняв, что невестимо сколько времени стоит на одном месте – пушистый снег уже скопился на меховой опушке шапки и на плечах, а лёгкий морозец начал забираться под подол свиты.
Да, пора!
Явор закончил поправлять ремень (лыжная петля развязалась не ко времени, а свиной ремешок задубел даже и на лёгком морозце), выпрямился, глянул на солнце и сплюнул. Провожжался! Как бы не опоздать теперь, а то