ночи их разбудила Катя и дала им невесть откуда взятое лезвие. Оно было ржавым и со сколами, но годилось. Помимо этого, Катя посоветовала им дождаться, когда начнёт темнеть, прежде чем начать. Почему, она не объяснила, но требовала очень настойчиво.
Сейчас Руслан передал это лезвие под столом Ратегу. А затем дал ему записку, которую только что написал карандашом. Чтобы Чернявый ничего не заподозрил, он сказал:
– Как думаете, это достаточно внятно?
Он якобы осведомлялся о качестве перевода. Ратег, к счастью, понял его игру. Читая, он чуть заметно шевелил губами и щурил глаза.
– Нет, – сказал он, – Я думаю это никуда не годится. Бессмыслица полнейшая.
– Пожалуй, вы правы, – сказал Руслан и перечеркнул написанное несколькими жирными штрихами.
Прошло ещё с полчаса, прежде чем свет в маленьком окошке под потолком померк. Издали донёсся вой, а затем, уже ближе, собачий лай.
Ратег приступил к выполнению плана так резко, что Руслан и сам оказался застигнут врасплох. Он схватил его за ворот, дёрнул, поднимая со стула и одновременно вставая сам, и приложил лезвие к его шее.
Чернявый потянул руки к автомату, однако Ратег остановил его:
– Не двигайся! Или я вскрою ему глотку.
Чернявый замер. Вой за окном и ответный лай усилились.
– Не вовремя ты это затеял, старик, – сказал Чернявый.
Глава 12. Анастасия
Когда Чернявый пришёл за Настей, она была уверена, что он отведёт её в камеру пыток. Также среди предполагаемых вариантов значились комната для допросов, тёмная, сырая и без окон; и казарма, где дюжина Чернявых изобьют и изнасилуют её.
Поэтому она сильно удивилась, оказавшись в медпункте.
Это была маленькая постройка на три или четыре помещения из белого кирпича. Надо отметить, на базе у Чернявых здания были не только убогие, но и самые разномастные. От каменных домов и железных ангаров до покосившихся деревянных сараев. Однако объединяло всё эти постройки одно – неприглядность и серость.
Настя поняла, что это медкабинет, лишь когда её завели внутрь и она увидела двух докторов. Или доктора и медбрата. Они сидели за письменным столом друг напротив друга и разговаривали. Оба были одеты в некогда белые, однако теперь пожелтевшие от старости халаты. Тот что сидел справа был зрелого возраста, пожалуй, ровесник отца Насти – тому было сорок лет. Второй же был противным дряхлым стариком с седыми волосами, клочьями свисавшими с лысеющего черепа и мешками под глазами. Увидев Настю, он улыбнулся, показав три или четыре жёлтых зуба.
– Ах, вот и наша принцесса, – сказал он, – Ну присаживайся, дорогая.
Настя не отреагировала. Честно говоря, до неё даже не сразу дошло, что обращаются к ней. Поэтому Чернявый, что привёл Настю, насильно усадил её на стул перед доктором.
– Спасибо, Айвор, – проскрипел старик, – Ты можешь подождать за дверью. Но далеко не уходи. И попроси кого-нибудь позвать Фейму. Благодарю.
Чернявый молча вышел за дверь.
– Значит