резервные активы из нескольких его фирм. Та перестройка с целью оптимизации, которую он задумал, была неплоха вплоть до момента, пока не стало ясно – люди не роботы и не умеют за три месяца увеличивать приход средств по экспоненте.
– Как характерно для него. И никто из его парней даже не сказал, какой он идиот?
Алекс разводит руками и дальнейшие слова начинает укреплять жестами, что смотрится очень убедительно и даже сексуально. А я начинаю думать о деле, и мне это совсем не нравится. Как и думать об Игоре.
– Когда я говорю, что идея была неплоха – это не сарказм. Его торговые фирмы и склады работали по унитарной схеме долгие годы. Он был королем тогда, когда конкуренция строилась по принципу – у кого крыша надежнее и больше ментов куплено. В нулевые все шло по инерции, и первый кризис он прошел, как ледокол, но вот после него застрял. Ты помнишь, как это было?
– О, да. Меня это здорово коснулось, – я поглаживаю висок, в который тихонько стучится головная боль.
– Но урока он не извлек. У твоих фирм, которые он счел нерентабельными, все пошло на лад, потому что я провел анализ функционала, и мы с тобой устранили все огрехи. Но ты же не думаешь, что Игорь дал кому-то влезть в свое любимое детище – группу «Ронд-сервисез» и «Солартекс».
– Да я более, чем уверена, что он возомнил себя самым умным. Как обычно.
– В общем, у него колоссальные долги. Кредиты он уже пытался брать, но ему помогли их потратить добрые друзья – закупщики в «Солартексе», и они, конечно, обосновали важность всех закупок, но ему-то от этого не легче. Влезать в факторинг он боится, хотя и встает перед лицом этой необходимости.
– А что с факторингом? – бормочу свои мысли вслух. – Это ведь может вырвать его одним толчком.
– Не из импортных закупок. А он сидит на Китае и Италии. И со всех сторон его рвут на части, плюс Сафронов, что стоит всех остальных. Или он теряет оборот, товар и менеджеров или он теряет менеджеров и российских партнеров. В какой-то момент имя перестает тащить бизнес по старым рельсам, и начинаются суды.
– Ну, да, – смеюсь, пожимая плечами и качая головой. – И фамилия Елисеев станет нарицательным для кидал и неудачников, которые сами идут в жопу без миллиарда.
– Возможно, – Алекс выключает экран айпада и убирает его в сумку. – Если он решил что-то провернуть за твоей спиной – это дурной знак. Ты хочешь, чтобы я подготовил защиту на это случай? Сразу оговорюсь – это может быть недешево.
– Продумай, что можно сделать, – виски начинает рвать все сильнее, и мне это не нравится. – И расскажи мне в следующий раз. Может, просто дождемся, пока он пойдет по миру.
– Ты так жестока, дорогая.
– Не больше тебя, милый.
И я снова ухожу взглядом в окно, и меня опять пугает эта улица, и Алекс что-то говорит, но мне кажется, я потеряла его нить, но более важно то, что завтра…
Миша
…нельзя считать лучшим началом утра после бурной ночи. В горле у меня першит и слегка покалывает, и это может стать серьезной проблемой, если срочно не закурить. Что я и делаю