заметили, что примерно за полтора часа до начала событий к парадному подъезду дома, где проживает боярин, подъехал бежевый «тахмасиб», номерной знак которого предположительно оканчивался на 85 или 86. Из него вышли потерпевший и некий мужчина представительной наружности, примерно одного с потерпевшим возраста. Они, оживленно беседуя, скрылись в парадном. Через некоторое время мужчина, с которым приехал прер ад-Дин, спустился один, сел в повозку и уехал. Свидетельница Федосеева, девяноста семи лет, живущая напротив и почти все время коротающая в кресле у окна, припомнила, что этот человек бывал гостем прера ад-Дина довольно часто.
Ноздри шилана хищно расширились.
– Удалось установить, что чему предшествовало – выход прера ад-Дина на карниз или отъезд гостя?
– Нет, – ответил Баг, – не удалось. Никто из свидетелей не мог сказать точно, гулял ли уже боярин по карнизу, когда отъехал от парадного «тахмасиб», или еще нет.
– Личность гостя? – отрывисто бросил Алимагомедов.
– Личность гостя установлена практически достоверно, – отвечал Баг. – Бежевый «тахмасиб» с номерным знаком 3 АлУ 27–85 принадлежит преждерожденному Даниилу Казимировичу Галицкому, сорока семи лет. – Баг чуть выждал, потом добавил: – Мы успели выяснить, что в свое время этот прер был человекоохранителем, блестящим воином. Два десятка лет назад он какое-то время даже возглавлял один из боевых отрядов особого назначения, боровшихся с «дурманными баронами» и их шайками на Юго-восточных рубежах Цветущей Средины – знаете, «золотой треугольник»… Джунгли, тайные базы, единоборства, бесшумные захваты… Специалист. Пять боевых наград, одна – непосредственно от императорского двора. А сейчас прер Галицкий… – Баг опять чуть выждал. – Сейчас прер Галицкий – александрийский соборный боярин.
– Одно к одному… – пробормотал шилан.
– Несколько фотографий прера Галицкого были мною предъявлены, – сказал Баг, – свидетельнице Федосеевой. На всех она опознала человека, посетившего боярина ад-Дина непосредственно перед началом событий.
– Вы попытались связаться или как-то встретиться с прером Галицким, еч Лобо?
– Личность его была окончательно установлена не более получаса назад, – покачал головой Баг. – Сейчас у нас четверть двенадцатого. Ночи. Беспокоить подданного Галицкого в такое время, да еще в отчий день, мы с ечем Оуянцевым сочли несообразным.
Шилан покусал губу.
– А если он все же как-то причастен…
– Тем более, драг прер шилан. Что мы можем ему предъявить сейчас, чтобы разговаривать… столь чрезвычайным образом?
– Хорошо, – Пересветыч после отчетливых внутренних колебаний сдался. – Согласен. Есть какие-то предварительные соображения?
Повисла тяжелая тишина. Потом Баг решительно ответил за всех.
– Никаких.
– Еч Сыма, – сказал шилан. – Что может человека вот так вот… ни с того, ни с сего, после вполне мирного разговора