тебя, проверенное, так что доверься мне, – он невольно сам усмехнулся неуместности в подобной ситуации слова «доверься», но больной лишь медленно кивнул, всем своим видом иллюстрируя покорность судьбе. Андрей как будто всё утро только и ждал одобрения своим действиям, потому что тут же стремительно задвигался по комнате: включил чайник, достал из холодильника три жестяные банки, «Чай нужно хранить в холоде», – счёл он нужным прокомментировать и, довольно бубня что-то себе под нос, насыпал в термос по щепотке из каждой и залил кипятком.
– Теперь мы тебя утеплим, – обрадовал он, доставая из шкафа, как фокусник из шляпы, по очереди шерстяные носки, ватные штаны и непосредственно ватник.
«Вот мля», – только и подумал Михаил, но он был слишком слаб, а его противник слишком увлечён той типично русской манией гостеприимства, когда хозяин вдруг и ненадолго, но зато уж всей душой отдаётся идее как можно больше ублажить, хотя бы и незваного, гостя, обеспечить ему максимальный комфорт и вообще носится вокруг него с усердием лакея, рассчитывающего на внушительные чаевые. В другом состоянии Михаил с удовольствием порассуждал бы на эту тему, попутно послав гостеприимного дружка куда подальше, но сейчас его мучила жажда, а в конце всех мучений так пронзительно отчётливо маячил термос с горячим чаем, что он покорился судьбе и последовательно исполнял все указания.
– Теперь на балкон, – сообщил Андрей, сияя такой радостью, будто там их, как минимум, ждали райские кущи и холодное пиво, зажатое между внушительных грудей обнажённой, готовой на всё красотки. Передвигаясь с грациозностью пьяного медведя, Михаил, тем не менее, смог взобраться по крутой лестнице на второй этаж и выползти на свет божий, где заботливый мучитель уже расставил пластиковые стулья, и тут же, войдя за ним, победно водрузил на столик термос, две чашки и плошку с мёдом. Оставалось лишь догадываться, как он всё это дотащил, потому что под каждой из подмышек у него было зажато ещё и по целому пледу.
«В цирке бы тебе выступать, такой талант пропадает», – подумал предмет трепетной заботы и тут же плюхнулся на понравившийся стул. Андрей с расторопностью официанта наполнил обе кружки чаем и протянул ему одну.
– Подряд, – сказал он, показав глазами на вторую.
«Баран», – снова мысленно ответил ему Михаил, не забыв, несмотря на мороз, основательно подуть на первую чашку, почти залпом осушил её. Это можно было бы назвать ритуалом, если бы не было идиотизмом, однако он быстро проглотил три ложки мёда и уже не спеша принялся за вторую ёмкость. Андрей тем временем снова наполнил первую и с чувством выполненного долга тоже стал потихоньку отхлёбывать. На половине второй кружки Михаил, что называется, finally got the joke: горячая жидкость разбавила остатки самогона в желудке и его накрыла волна приятного опьянения, почти заслонив собой все похмельные симптомы. Он и раньше испытывал что-то подобное по утрам, но в гораздо меньшей степени, сейчас же его прямо-таки смыло обратно в состояние алкогольной