Бывает, Приджен, бывает. Ну пока, – и капитан вскочил в двухместную машину, как цирковой слон – на бочку. Фредди же пошел в «Голубого льва», где находилась его ставка.
Стоит ли отрицать, что эта недолгая беседа навела Фредди на размышления. Он размышлял в тот же вечер над бифштексом с картошкой, размышлял и ночью, хотя лучше бы спать. Когда утром принесли яйцо, бекон и кофе, он все еще не унялся.
Человек он чуткий, и заметил в словах капитана угрозу. Что же делать? Такого с ним еще не бывало. Влюблялся с первого взгляда он двадцать семь раз, но все шло обычно – несколько дней порхал вокруг барышни, а потом, устав от него или почему-либо обидевшись, она его отвергала. Но тут было иначе. Тут в игру вошел новый фактор, ревнивый соперник, и это Фредди не нравилось.
С появлением Теннисона он приободрился. Случилось это на следующее утро, и Фредди сразу отмахал две трети «Девы из Шалотта». Позже он пришел в Тадсли-корт, готовый к действиям. Представьте его удивление и радость, когда среди гостей не оказалось капитана Бредбери.
Иметь соперником военного вообще-то плохо, одно хорошо – эти военные иногда уезжают в Лондон, чтобы пообщаться с кем-нибудь из своего министерства. Капитан уехал в этот день, и это все изменило. Фредди с веселым спокойствием ел тосты. «Деву» он кончил и был набит ее строками по самые гланды. Оставалось ждать случая.
И он наступил. Леди Кэрроуэй, уходя писать письмо, спросила Эприл, не хочет ли та передать что-нибудь дяде Ланселоту.
– Передай привет, – сказала Эприл. – Надеюсь, ему нравится Борнмут.
Дверь закрылась. Фредди покашлял.
– Теперь он там? – спросил он.
– Простите?
– Как вы помните, он жил в Камелоте.
Эприл воззрилась на него, уронив от полноты чувств хлеб с маслом.
– Вы читали Теннисона, мистер Виджен?
– Я? – удивился Фредди. – Теннисона? Однако! Господи, я его знаю наизусть!
– И я! – оживилась девушка. – «Бей, бей, волна, о хладный серый камень…»
– Вот именно. А возьмем «Деву из Шалотта».
– «Причастен правде тот, кто петь умеет…»
– Золотые слова. А вот «Дева»… Да, удивительно, что и вы его любите.
– Он прекрасен!
– Мягко сказано! К примеру, в «Деве»…
– Как глупо, что над ним иногда смеются!
– Идиоты! Что им еще нужно?
Они восхищенно взглянули друг на друга.
– В жизни бы не подумала! – сказала Эприл.
– Почему же?
– Ну, вы такой, словно любите танцы, ночные клубы…
– Кто? Я? Клубы? О Господи! Для меня нет большего блаженства, чем читать допоздна Теннисона.
– Вы любите «Локсли-холл»?
– Еще бы. И «Деву из Шалотта».
– А «Мод»?
– Нет слов. А вот «Дева»…
– Она вам нравится больше всего?
– О да!
– И мне, конечно. Река всегда напоминает о ней.
– Вот именно! То-то я смотрю, что мне она напоминает. Кстати, не хотите завтра покататься на лодке?
– Завтра?..
– Найдем лодку, возьмем бутербродов