от основного занятия, она просвещала Данилова.
– С нашим замом по тылу вы еще не знакомы… Леха вообще-то неплохой мужик, но порой его клинит, и он начинает гнать пургу…
Заместителями по тылу в армейских и приближенных к ним системах называют завхозов.
– Где-то раз в год ему начинает казаться, что врачи должны участвовать в закладке продуктов вместе с оперативным дежурным. Имейте в виду, что это – бред! В журнале закладки продуктов должен расписываться оперативный дежурный, врач ею не занимается, он только допускает пищу к раздаче. Порядок знаете?
– Попробовать из каждого котла и, если все нормально, расписаться в журнале, – ответил Данилов.
– Хотя бы понюхать и посмотреть, – хмыкнула Бакланова, давая понять, что пробовать не обязательно.
Из котлов, кстати говоря, пахло довольно сносно. Судя по запаху, сегодня на обед готовили борщ и пшенную кашу.
– Но в любом случае надо прийти на пищеблок и заглянуть в котлы. А то некоторые хотят, чтобы им журнал в медчасть приносили. Максим Гаврилович за такую оптимизацию может голову оторвать, учтите.
По окончании осмотра каждого объекта Бакланова расписывалась в журналах санитарного состояния, которые ей, заранее открыв, подносил Мосолов, еще и ручку подавал. Данилову эта процедура напомнила церемонию подписания важных договоров из телевизора.
По дороге от столовой к бане Бакланова поинтересовалась:
– Как впечатление?
– Нормальное, – ответил Данилов. – Я представлял все в более мрачных тонах, а здесь не так уж и плохо, вон, некоторые даже улыбаются.
– Это у них показное, – нахмурилась Бакланова. – Многие на УДО (условно-досрочное освобождение) надеются, вот и симулируют доброжелательность. Вон, хоть Мосла возьмите, – Бакланова обернулась, чтобы посмотреть на следовавшего позади зэка, но голоса не понизила – пусть слушает, – бегает, старается, весь такой из себя сознательный, а осужден по сто пятой, часть вторая.
– В чем ее суть?
– Убийство с отягчающими обстоятельствами. Кодекс, Владимир Александрович, надо не только чтить, но и знать! Но ничего, за месяц все выучите. У нас здесь серьезные люди сидят, в основном за тяжкие и особо тяжкие преступления – изнасилования, вымогательства с причинением ущерба, тяжкие телесные, грабежи, разбои, убийства… Попадаются, правда, и приличные люди, такие, как завклубом Егоян. Он сидит по двести девяностой, часть четвертая – за взятку.
– Разве за нее строгий режим положен, Лариса Алексеевна? – Данилов, хоть и не любил взяточничества, но не мог поставить знак равенства между ним и убийством или разбоем.
– Если в крупном размере, нет, при неоднократных случаях положен. Тем более что Егоян пошел по делу паровозом… Знаете, что такое идти паровозом? Ну, вы совсем как с другой планеты! Это означает взять всю вину на себя, выгораживая подельников, которые у него были ого-го! – Бакланова понизила голос до шепота. – Егоян сидит, как король, сразу завклубом сделали, передачи без конца