улыбнулся и изрек:
– Да, боги всегда наказывали за высокомерие.
– Какое высокомерие? И какие боги? – спросил я.
– Всякие, – отмахнулся он. – А высокомерие… мне просто это слово нравится больше, чем гордыня. Твой мастер Луиджи всерьез полагал, что Творец нуждается в нем, как в рекламном агентстве.
Неожиданность такого сравнения рассмешила меня. Но подавив приступ веселья, я вступился за честь героя:
– Выражение «прославлять Творца» заимствовано из священного писания и испокон веку употреблялось по отношению к выдающимся мастерам.
– И как шаблон утратило свой изначальный смысл, – подхватил Оскар.
– Каковым являлся…
– Каковым являлся… нет, гм… – нахмурился он, – являлось… – Оскар бросил подозрительный взгляд на меня, потом на свой бокал. – В общем… являлась благодарность. Да, жажда выразить благодарность Творцу, – он облегченно вздохнул, – а не стремление навязать Ему свою квалифицированную помощь. Более того, я убежден, что благодарность не часто, в действительности, бывала творческим импульсом.
– Что же бывало им часто? – усмехнулся я. – Может, ты раскроешь мне, наконец, глаза на истинную природу творческого импульса?
– Нет, но я не теряю надежды на то, что ты сделаешь это сам, – отозвался Оскар и, не дав мне времени поинтересоваться, что он, собственно, хотел сказать своим глубокомысленным замечанием, продолжал: – Полагать, что Творец нуждается в рекламе, – высокомерие. И, проследив жизненный путь рьяных популяризаторов Священного Писания (спасибо, что напомнил), усомниться в этом трудно. Если, конечно, Творец… всесилен. Но полагать, что Он не всесилен, тоже высокомерие, – Оскар развел руками. – И посмотри, к чему это привело: к «слезам сочувствия к Создателю». Но Богу нельзя сочувствовать: это апофеоз высокомерия! На богов можно злиться, с ними можно враждовать, их можно отвергать и даже отрицать – и быть в конце концов прощенным ими. Но сочувствовать…
– Погоди, погоди, – нетерпеливо перебил я. – Ты всё валишь в одну кучу – Бога, богов, Священное Писание, мифологию…
Оскар послушно замолчал, выжидающе поглядывая на меня. Я собрался с мыслями.
– Начнем с того, что христианство основано на сочувствии Богу.
– Ну нет! – с видом «так я и знал, что ты это скажешь» возразил он. – Христианство основано на сочувствии Христу. Человек может сочувствовать Богу, если Бог является человеком. Церковь мудра, – улыбнулся он и лукаво добавил: – Попробуй-ка посочувствуй Ветхозаветному Иегове или Святому Духу!
Я невольно улыбнулся.
– Ну хорошо, оставим их пока всех в стороне. Поговорим немного о демонах.
– Ну-ну, – хмыкнул Оскар.
– Вернее, о главном демоне и главном гордеце, о дьяволе.
– Давай поговорим о дьяволе, – вздохнул Оскар, – если тебе так хочется.
– Ты утверждаешь, – сказал я, – что отвергать и даже отрицать Творца простительно, а сочувствовать Ему – гордыня. Но дьявол потому и дьявол,