лицо, на котором так ясно читалось теперь душераздирающее беспокойство.
Затем он отвернулся и посмотрел на одиноко стоящий балаган с только что укрепленным плакатом со словами «Придите и посмотрите на изображение настоящей гильотины!»
Перед балаганом стоял человек, одетый в рваные бриджи, во фригийском колпаке, украшенном трехцветной кокардой. Он с силой бил в барабан и торопливо выкрикивал:
– Войдите и посмотрите! Войдите и посмотрите! Единственное правдивое изображение настоящей гильотины! Сотни жертв в Париже ежедневно! Войдите и посмотрите! Воистину живейшее изображение того, что происходит в Париже ежечасно!
Маргарита бросила взгляд в ту сторону, куда смотрел сэр Перси, и тоже увидела балаган и услышала монотонный и хриплый крик. Она слегка вздрогнула и вновь с мольбой посмотрела на мужа. На его спокойном и ленивом, как и всегда, лице появилось странное выражение грусти, отразившееся в уголках рта. И его гибкая рука, рука денди, привыкшая держать карты и кости, привыкшая легко играть со шпагой, крепко сжалась в кулак, теряясь в складках бесценных мекленских кружев.
Но это было лишь мимолетное напряжение, взлет страсти, спрятанной в глубинах этой странной души. После чего сэр Перси вновь обернулся к жене, твердость в лице его растаяла, он рассмеялся и с самым утонченным, самым церемонным поклоном взял ее руку и, поднося пальцы к губам, ответил ей:
– Я умру лишь тогда, когда ваша честь перестанет быть самой обожаемой женщиной в Европе.
Глава VI
Ради бедняков Парижа
Добавить еще что-либо уже не было времени, поскольку веселая компания вновь тесно окружила Маргариту и ее мужа, и, даже будучи в такой тревоге, она ни жестом, ни взглядом не выдала серьезности происшедшего разговора.
Что бы она ни чувствовала и чего бы ни опасалась во всех этих безумных приключениях сэра Перси, Маргарита Блейкни хранила его секрет более тщательно, чем это делал кто-либо из самих членов Лиги. И, несмотря на то что сердце ее переполнялось гордостью за него, она была достаточно умна, чтобы скрывать все свои эмоции, кроме той, которую ее страстная натура не могла не отразить на лице – светящегося счастья неукротимой взаимной любви. Тем не менее для всего мира она сохранила то насмешливое обращение с ним, которое характеризовало их супружескую жизнь прежде, то легкое добродушное презрение, которое она с такой готовностью проявляла к нему в минувшие дни, поскольку, если бы она резко изменила к нему свое отношение, все стали бы доискиваться причин. В душе она прекрасно понимала, что в сердце Перси живет опасная соперница – его дикая безумная любовь к приключениям. Ради них он готов был пожертвовать всем на свете, и даже самой жизнью. Пожертвовал ли он своей любовью к ней, она даже боялась себя спросить.
За последние несколько недель он дважды был во Франции, и каждый раз, когда он уходил, она не знала, увидит ли его вновь. У нее никак не укладывалось в голове, каким это образом Комитет общественной безопасности Франции умудряется вести себя столь неуклюже, что постоянно позволяет ненавистному Сапожку