усмехнулся Косточка.
– Но это же элементарно: любая игра – практика для ума, интеллектуальное занятие!
– В обезьяннике или в сумасшедшем доме может быть так оно и есть, – согласился Косточка. – Сиди себе, играй в куклы, двигай фишки, дави на кнопки, собирай кубики или бегай с пластмассовыми автоматами. Нечего сказать – интеллектуальное занятие! Хорошая тренировка для мозгов!.. Что касается меня, то я, слава Богу, вовремя это понял… Кстати, – кивнул Косточка на дядю Володю, – он пел нам те же песни, что и ты, Серж. Пока на него не нашло просветление.
– Знаешь, милый Косточка, – сказала Майя, – кажется, я была не права, когда смеялась над тобой. Я думала, тебе просто хочется поумничать, а ты, оказывается, очень серьезно все обосновываешь. Теперь я понимаю тебя.
– Еще не то поймешь, – пообещал Косточка.
– Вот-вот, – подхватил дядя Володя, – то же самое и Папа сказал: как он, наш Косточка, мол, логично все обосновывает!
– Да, – вздохнул я, – мудрено! Тут действительно целое мировоззрение!.. Но все равно, совсем не обязательно было устраивать этот вандализм. Если ты такой серьезный человек, то можно было найти для игрушек лучшее применение.
– Например? – усмехнулся Косточка.
– Можно было отдать их знакомым малышам…
– Я благотворительностью не занимаюсь.
– Тогда продать. Если тебе это ближе. Игрушки-то очень дорогие. По крайней мере в этом была бы логика.
– Примитивная у тебя логика, Серж. Игрушки пришлось бы загонять за полцены. В любом случае деньги смешные. Психологический эффект важнее денег.
– А может быть, все‑таки ему очень хочется казаться взрослым, – снова начала Майя. – Поэтому он и пудрит нам мозги. Он у нас на это большой мастер. Ты уж не обижайся, Косточка!
– Ничего, сестра, – спокойно сказал Косточка, – я понимаю твое состояние.
– Что ты понимаешь? – нахмурилась Майя.
– Неймется тебе, а Папа в строгости держит. Фантазий много, не знаешь чем заняться. Замуж тебе хочется, вот что. Я тебе даже сочувствую…
– Ах, ты…
Майя быстро перегнулась через стол, но ее ладонь пролетела в пустоте. Косточка, не поднимаясь со стула, без труда увернулся.
– Хотя, конечно, это, твое личное дело. Я не собираюсь вмешиваться, – сказал он. – А если обидел, прими мои извинения, – беззлобно прибавил он.
– Ладно уж, – улыбнулась Майя.
– Нет, не ладно! – проговорила Мама и, схватив Косточку за ухо, дернула так, что тот вскрикнул от боли. – Знай свое место, мальчишка!
Косточка быстро взглянул на Альгу и прижал ладонью запылавшее ухо.
– Прекрасно, – как ни в чем не бывало сказал он, повернувшись к Маме. – Прекрасно.
Все с него было как с гуся вода.
– Зря ты так, Мама, – сказала Майя.
– Ты его еще защищаешь!
– Он все-таки уже большой.
– Ничего, – отмахнулась Мама, – это ему на пользу.
– Он же извинился, Мама, – вступилась за брата маленькая Зизи со слезами на глазах. –