регионов Украины прячутся в подвалах вместе с детьми.
Стало грустно – почти так же, как в самолете полдня назад, или как час назад на Крещатике, или полчаса назад в кафе с Иваном.
С точки зрения аборигенов я был типичный москаль – говорю по-русски, бандеровцев и прочих нацистов на дух не переношу, да и в принципе от национальной политики меня подташнивает. А местная публика, как я уже успел заметить, напротив, обожает поговорить на эти темы и использует любой повод.
Возвращаясь с Крещатика, я зашел в ночной магазин купить плюшек да чая. Продавщица рассмотрела мою банковскую карту – она была, разумеется, оформлена на русском языке, там имелись слова «Санкт-Петербург» и прочие улики.
– Та вы шо, с России к нам приехали? – всплеснула она толстыми ручками.
– Ну да, из России, – признался я осторожно.
– Политический эмигрант, наверное? Бежали от Путина? – подсказала она мне самую убедительную версию.
– Э-э, вроде так, да, – на всякий случай согласился я.
– Ах, как же вы там, бедные, живете, – снова всплеснула она руками. – Ведь у вас же все запретили, даже мясо и сыр!
– Почему все запретили?
– По телевизору показывали: Путин запретил ввозить в Россию продукты, санкции на нас наложил. А своего-то у вас нет ничего. Бедный ты сынку, – пожалела она меня. – У меня сало отборное, бери, недорого, очень вкусное. А вот сыр, смотри, в России такой не продают. А еще солонина…, – Я я едва успел остановить ее, пока она выкладывала на прилавок свой санкционный товар.
Купить, конечно, в итоге пришлось намного больше, чем я рассчитывал, иначе она меня не поняла бы.
И вот сейчас я резал сало тонкими ломтиками (действительно, вкусное), сверху накладывал сыр (оказался российским, производства какого-то белгородского совхоза) и думал о том, что финал моей миссии здесь совершенно очевиден – меня сцапает СБУ или другая политическая полиция в ближайшие пару дней. Уж больно я выделяюсь среди местных истинных арийцев.
По телевизору закончился прогноз погоды, и тут же, даже без прокладки в виде рекламы, началось какое-то политическое шоу. Несколько мужчин, наряженные, естественно, в национальные костюмы, то есть буквально в шаровары и вышиванки, начали одновременно кричать друг на друга. Я разобрал слова «москаль» и «Путин», все остальное было нечленораздельно, хотя русские слова и проскакивали. Но потом ведущий злобно гавкнул на них на украинском языке, и они послушно затихли.
Затем под титром «Юрий Сиротюк, партия «„Свобода“» пухленький мужичок в истрепанной жизнью вышиванке и таких же потертых шароварах с растянутыми коленками вдруг произнес очень внятную речь, глядя с экрана мне прямо в глаза:
– Всякая мразь, что говорит и думает по-русски, должная быть физически уничтожена. Я это говорил еще десять лет назад, в 2006 году, я это повторяю и сейчас. Слышишь меня ты, русская мразь? Ты будешь уничтожена повсюду, не только в Украине, а всюду в мире!…
Я выключил телевизор. Интересно получается, подумалось