Вон, даже Федюшке фотографию оставил. Пообещал – и оставил… Значит, обязательный… Но не то что-то… Неужто всё дело в том, как называет себя?.. Да нет… Это всё молодость… Глупенькие они ещё совсем, молодые…
Тут Пелагея Васильевна вспомнила, что Марине весной исполнилось двадцать пять лет. Значит, и Тимофею примерно столько же… Не так чтобы ребёнок. Оно, конечно, теперь взрослеют телом раньше, а мозгами позже… Но всё ж таки не настолько…
Вон, Мариночка, до чего славная девочка выросла. И училась хорошо, и хлопот родителям никогда не доставляла. А уж толковая и рассудительная какая… Умница. И не… Пелагея Васильевна порылась в памяти и сформулировала: не инфантильная. Хорошее слово. Точное. И французское, наверное. Фёдор Андреевич своего внука частенько анфаном называет. Ребёнком по-русски. Так Марина не ребёнок давно. За свои слова и дела уже много лет сама отвечает. Вот и мужа ей такого бы…
Пелагея Васильевна стряхнула с платка, покрывающего голову, несуществующие соринки, словно отмахиваясь от тяжёлых мыслей, и хотела было пойти в дом, но тут заиграл старую хорошую песню телефон. Это Марина ей такую мелодию установила, знала, какие песни она любит. Именно эту мелодию в далёком сорок первом играл Иван…
Пелагея Васильевна взяла трубку и услышала звонкий, весёлый голос Марины.
– Приехали? Ну, и слава Богу! – Пелагея заколебалась, и Мариночка, чуткая девочка, конечно, услышала.
– Бабулечка, ты что-то сказать хочешь?
«Ох, помоги, Господи», – мысленно попросила Пелагея и решилась:
– Маришенька, а у вас с… Тимофеем всё серьёзно?..
– Да, бабушка, серьёзно. А что такое? – Родной голос сразу зазвучал встревоженно.
– Маришенька, да ведь не подходит он тебе. Ты меня знаешь, никогда я в твою жизнь не лезла. Но ведь не подходит… Прости ты меня, старую… прости… Ты девочка умная, добрая, сама разберёшься… Целую тебя.
Пелагея совсем расстроилась, быстро выключила телефон, смахнула набежавшие слёзы и добавила уже твёрже:
– Сама разберёшься… Или Господь управит…
Легла спать она под утро. Ей было, о чём поговорить с Господом и его Матерью. Засыпала она успокоенная, шепча «…избави нас от лукавого» и веря, что её обязательно услышат. Прожившая долгую жизнь Пелагея хорошо знала: если вдруг какой-нибудь человек исчезал из поля зрения другого, то, вполне вероятно, тому была веская причина. Не иначе так Господь уберегал своё чадо от бед, отвечая именно на эту мольбу. Вот и шептала «избави нас от лукаваго», думая о Марине.
Глава 15
Наши дни
Из столиц Лев вернулся не то чтобы разочарованным, но прозревшим. Провинциальный певец никого особенно не заинтересовал, но всё же продюсеру-самоучке удалось завести несколько небезынтересных знакомств. И теперь следовало подумать, какую пользу можно будет извлечь из этого.
Самолёт прилетел рано, Тимофей ещё совершенно точно был дома. Лев отправился к нему без предупреждения и не ошибся. Тиф долго не отпирал, потом в глазке, который от