есть одна общая стена, и проделывают в ней отверстие, которое позволит им общаться и днем и ночью.
Они не сомневаются, что Фред давно влюблен в Мари, свою невестку. Не зашкаливает ли всякий раз его прибор для измерения страсти, который он изобрел единственно ради нее?
Но у Мари тоже есть сердечная тайна. Она в очередной раз находит перед своей дверью гигантский букет. Среди цветов карточка: «Зависит только от вас». Подписано: «Ваш безвестный обожатель». Она относит цветы в свою спальню, которая и без того ими переполнена.
Все это напоминает мне десяток битловских песенок. У Матильды забавная манера открывать карты – без блефа, но при этом вполне сознавая свои козыри. За ее синопсисом уже угадываются все мыслимые любовные приключения, и отнюдь не спокойные, а полные скрытых опасностей. Она знает, чего мы ждем от нее: умения поливать пирожные сладким сиропом.
– Пока можем взять тайного обожателя и дырку меж двумя комнатами.
– Тот малый, что влюблен в жену своего покойного брата, из меня чуть слезу не вышиб, – признался Жером.
Матильда ответила, что сама жизнь соткана из подобных вещей.
Луи нажимает на клавишу, отправляя нам собственный текст.
Камилла только что написала работу по философии Хайдеггера, Шопенгауэра, Сиорана и нескольких других. Поскольку она и без того довольно пессимистична от природы, этот труд лишь усугубил ее суицидальные наклонности. Камилла хочет наложить на себя руки с тайным намерением сделать свое самоубийство назидательным.
Ее способна понять лишь новая соседка, Милдред, умственно необычайно рано созревшая, несмотря на свой юный возраст. Навязчивая идея Милдред – лишиться невинности, она хочет любой ценой устранить несоответствие между своим умственным и телесным развитием.
Уолтер Каллахан сталкивается с Мари Френель в лифте. Он потрясен этой встречей, да и Мари чувствует, что как-то странно взволновала его. Но откуда ей знать, что она невероятно похожа на Лоли, мать детей Уолтера, пропавшую давным-давно?
Джонас заметил влечение отца к соседке. Он решает навести справки о Мари. А главное, о Серже, ее покойном супруге, который, быть может, умер вовсе не так, как говорили…
Фред, изобретатель, решает больше не выходить из своей мастерской, становится все раздражительнее, никого к себе не впускает. Он вот-вот изобретет что-то такое, что способно дать человечеству великую надежду. Но также ввергнуть его в катастрофу.
Луи только что дал нам основу для работы, его набросок сам по себе мог бы стать пилотным сценарием. Мне нравится этот тон, колеблющийся между тайной и отчаянием, целиком пронизанный легкой иронией. Любопытен контраст между автором и тем, что он пишет. Сам-то Луи человек жизнелюбивый, положительный. Когда я сказал, что чернухи и у него хватает, он возразил, что его и мои драмы различны по сути. Он, дескать, верит в неизбежное, а я нет.
Я решил подумать над этим.
Девять вечера, а мы всего только успели синтезировать наши тексты. Уже стемнело, наверняка мы последние, кто остался в здании. Луи раздал