класса с табличкой «зарезервировано», отправили обратно к вокзалу Ватерлоо, а оттуда в кебе довезли до Гоф-сквер, куда Томми заявилась около полуночи, преисполненная самомнения, следы которого сохранились в ней и по сей день.
Именно так все и началось. Томми, в течение часа тарахтевшая без умолку со скоростью две сотни слов в минуту, внезапно в изнеможении уронила голову на стол и была не без трудностей поднята и препровождена в постель. Питер в своем глубоком уютном кресле просидел у камина до поздней ночи. Обожавшая человеческое присутствие Элизабет нежно мурлыкала. И средь ночных теней явилась Питеру Хоупу его давняя, забытая мечта – мечта о создании нового, удивительного журнала-еженедельника стоимостью в один пенни, в редакторы которого он некогда прочил некоего Томаса Хоупа, сына Питера Хоупа, почетного основателя и инициатора: журнала яркого, какого давно ждут, популярного и в то же время просвещающего, доставляющего радость читателям и приносящего доход владельцам.
«Ты помнишь меня? – шептала Мечта. – Мы подолгу беседовали вместе. Миновали утро и день. У нас впереди целый вечер. И сумерки тоже сулят надежду».
Элизабет прекратила мурлыкать и в удивлении подняла мордочку. Питер смеялся, внимая своим мыслям.
История вторая
Как Уильям Клодд назначил себя директором-распорядителем
Миссис Постуисл восседала в виндзорском кресле посреди Роллс-Корта. В пору своей юности миссис Постуисл причислялась восторженными завсегдатаями старого ресторанчика «Митра» на Чансери-Лейн к тому типу худосочных особ, который тогда начал популяризировать один английский художник, позднее ставший знаменитым; однако с годами миссис Постуисл значительно увеличилась в размерах, сохранив при этом безмятежное выражение лица, присущее молодости. Эти два обстоятельства, взятые в совокупности, способствовали весьма существенному приумножению ее дохода. Оказавшись в Роллс-Корте этим летним днем, случайный прохожий покинул бы этот квартал со странным ощущением, что праздно отдыхающая в виндзорском кресле дама ему несомненно знакома, – при условии, что он регулярно читал текущую периодику. Перелистав же едва ли не первую попавшуюся иллюстрированную газету того времени, он обнаружил бы искомый ответ. Увидев фотографию миссис Постуисл в нынешнем облике, любознательный прочел бы под ней подпись: «Пациентка до принятия средства для похудания, рекомендованного профессором Хардтопом». А под фотографией рядом, где была изображена миссис Постуисл двадцать лет назад, еще в бытность ее Арабеллой Хиггинс, можно было бы прочесть несколько измененный текст: «Пациентка после принятия средства и т. п.». Лицо на фотографиях было одним и тем же, однако фигура – и в этом нет никаких сомнений – претерпела очевидные изменения.
Миссис Постуисл выехала со своим креслом на самую середину Роллс-Корта, следуя за перемещением солнца по небу. Небольшая лавочка, меж окон которой красовался щит, гласивший: «Тимоти Постуисл. Торговля бакалейными товарами и гастрономией», осталась в тени