отозвался Питер, не поднимая глаз.
Томми продефилировал в маленькую кухоньку за спиной мистера Хоупа. Питер продолжал быстро строчить, стараясь наверстать упущенное время.
– Отлично! – бормотал он, сам себе улыбаясь. – Ловко я выкрутил фразочку. Ужалит как надо!
И пока он так писал, а невидимый Томми бесшумными шагами блуждал из комнаты в кухню и обратно, весьма любопытное чувство овладело Питером Хоупом: ему представилось, что он уже много лет как болен и, как ни удивительно, сам этого не замечал; но вот теперь наконец начинает приходить в себя и постепенно узнавать все, что окружает его. Вот она, его продолговатая, обшитая дубовыми панелями, обставленная добротной мебелью, наполненная достоинством и покоем прошлых лет комната, – эта скромная, милая комната, в которой он жил и работал больше чем полжизни: как он мог забыть ее? Теперь, точно старый друг после долгой разлуки, она встречала Питера веселой улыбкой. Потускневшие фотографии застыли в деревянных рамках на каминной полке, среди них – лицо той нежной, хрупкой дамы со слабыми легкими.
– Господи боже мой! – проговорил мистер Питер Хоуп, отодвигаясь от стола. – Тридцать лет миновало. Как бежит время!.. Это что же, получается, мне уже…
– Вы пиво любите с пеной или как? – раздался голос Томми, терпеливо ждавшего соответствующих распоряжений.
Стряхнув с себя наваждение, Питер принялся за ужин.
В тот вечер Питера осенила блестящая мысль.
– Ну да. Как же я раньше об этом не подумал? Сразу все и выяснится.
И с легкой душой Питер отошел ко сну.
– Томми, – сказал Питер на следующее утро, усаживаясь завтракать. – Кстати, – Питер с озадаченным видом приподнял с блюдца чашку, – что это такое?
– Кофей, – сообщил Томми. – Вы заказали кофей.
– Ах так? – воскликнул Питер. – На будущее, Томми, я попрошу тебя, если ты не против, подавать мне по утрам чай.
– А мне без разницы, – заметил сговорчивый Томми, – вам же завтракать.
– Так вот, я хотел тебе заметить, Томми, – продолжал Питер, – что выглядишь ты не самым лучшим образом.
– Со здоровьем у меня порядок, – парировал Томми, – никогда никакая болячка не прицеплялась.
– Так ведь об этом можно и не знать. Случается, Томми, что человек тяжко болен, но даже не подозревает об этом. А я должен быть уверен, что живу в окружении совершенно здоровых людей.
– Если вы хотите сказать, что передумали и решили от меня отделаться… – начал Томми, вздернув подбородок.
– И нечего передо мной заноситься! – оборвал его Питер, взвинтивший себя перед этим разговором до такой степени, что сам теперь дивился своему напору. – Если окажется, как я и предполагаю, что ты отменно крепок и здоров, я с радостью приму твои услуги. Но в этом отношении я должен быть совершенно спокоен. Так принято, – пояснил Питер. – Так всегда делается во всех почтенных семействах. Давай-ка сбегай по этому адресу, – Питер начертал адрес на листке из блокнота, – попроси доктора