не съехала, а возможность такая у нее явно имелась, тетушка Мари говорила: «Тут я родилась, выросла, тут и буду жить до скончания своего века». Остается только пожелать ей, чтобы век этот ее не сломил.
Зайдя внутрь, можно было увидеть совсем уж маленькую кухню и две комнатки, в одной из которых у нее спальня располагалась. «Для кого-то и это роскошь», – нравилось повторять ей. А на небольшом столе в гостиной корзина стояла, омелой украшенная: подарок от Хэйвуда. В ней же яблоки и колосья пшеницы лежали. Слева от нее в маленькой миске разные сладости прятались. Туда-то и упал взор Рино.
– Так, так, так, – сказала тетушка Мари, уперев руки в бока. – А я все вас жду.
– С праздником, тетя Мари, – хором ответили оба. Джулио и Рино эту женщину всем сердцем не только за ее ласковые слова любили, но и за гостинцы, которые она всегда им при посещении ее дома давала.
– Конечно, с праздником. Но я точно знаю, зачем вы сюда пожаловали. Она подошла к столу и взяла горсть конфет. У обоих уже начинали течь слюнки. – И еще, погодите чуть-чуть. Мальчики с любопытством переглянулись.
Она зашла на кухню, и через минуту с тарелкой пирога вернулась.
– Это для Хэйвуда. Мой подарок на этот праздник. Аккуратно положив его в корзину Рино, Мари заодно поправила его шапку.
Оба тут же на дверь посмотрели, а потом на тетушку Мари. В их взгляде нетерпение выражалось.
– Вижу, вижу. Бегите уже. Вечером, может, еще встретимся.
Джулио и Рино на улицу радостные от небольшого пополнения в корзине выбежали. Но, пробежав буквально пару секунд, Рино вспомнил, что мать от нее тетушку Мари поздравить просила. Не останавливаясь, он крикнул женщине, которая до сих пор стояла в дверях и провожала их взглядом:
– С праздником вас от мамы!
Когда дом тети Мари скрылся, оба у дороги затормозили, в сторону от главных ворот сворачивающей.
– Есть ли смысл идти к воротам? Там явно нечем поживиться. Лучше пойти обратно в сторону замка.
– Ага. Пойдем через соборную площадь. Так быстрее, – ответил ему Рино.
Через минут десять мальчики к узкому переулку вышли. Обшарпанные двери и окна, мусор буквально под ногами, от которого вдобавок так и разило – крайне неприятное впечатление создавали. Страшнее всего через нищих проходить оказалось, забившихся в разных углах и просивших хотя бы грош на пропитание. Печальное зрелище. Но времена сейчас неспокойные были. Даже несмотря на праздник, когда все горожане с приподнятым настроением ходят, а власти город преобразить пытаются и особую атмосферу создать, те самые углы остаются, которые уже никто и никогда не вычистит. Разве что, можно столицу заново отстроить, поменяв в ней и людей.
Рино редко страх испытывал. Живя в приличном доме в хорошей семье, ему сложно осознать было, какой многогранной может быть жизнь. Проходя быстрым шагом через эти мрачные, темные улицы, он готов был поклясться, что больше ноги его здесь не будет.
Впереди уже конец переулка мелькал, когда за рукав его какой-то бродяга