грязный, неровный, пугающе осязаемый. Будто ничего кроме него не существовало, и существовать не могло. Весь мир – одна непробиваемая стена отчаяния. Ни солнца тебе, ни неба, и рядом никого в помине нет… Я попытался вдохнуть, но не смог. И тут я снова погрузился во тьму, а, может, просто кто-то выключил свет.
Когда открылись глаза, оказалось, что я лежу прямо на тропинке. Склонившись над моей головой, отец смачивал мне губы водой из фляжки. Вид у него был растерянный.
– Что случилось? – прохрипел я ссохшимся горлом.
– Ты потерял сознание…
– Надолго?
– Нет. Всего на несколько секунд. Как ты?
– Уже лучше. Возможно, это похмелье. Вчера я изрядно принял. Не беспокойся…
Отец задумчиво почесал голову и достал из кармана сигареты. Я и не знал, что он курит.
– Странно все же… У тебя никогда не было проблем со здоровьем. Надо вызвать врача из поселка.
Я почувствовал, что могу встать, и поднялся на ноги. Удивительно, но чувствовал я себя превосходно. Наверное, всего лишь закружилась голова, высоко все-таки. Вспомнил енота Сеню. Контрольная точка! По его словам, она должна быть как раз сегодня. Возможно, мой обморок она и есть. Хотя, нет… Чушь редкостная.
– Пап, я в порядке. Не волнуйся.
– Ты уверен?
– Более чем.
Отец закурил, и мы какое- то время молча сидели на склоне. Чтобы отвлечься, я завел разговор о работе. Весь путь до ручья и обратно отец размахивал руками как полоумный дирижер. С горящими глазами он говорил о предстоящей премьере, дальнейших планах и различных проблемах, с которыми приходилось сталкиваться. Мое настроение улучшилось, и я думать забыл о случившемся обмороке.
Нина ожидала нас у палатки. Она была слегка взволнованна.
– Почему вы так долго? Что-то случилось? – спросила она, слегка прикусив губу. Встревоженные глаза внимательно вглядывались в наши лица.
– Все хорошо. Мы просто не торопились. – Зная ее впечатлительность, мне не хотелось ее беспокоить даже по пустякам.
– Да что тут может произойти? – поддержал меня отец. – Не знаю, как вы, а я иду купаться!
Окунувшись в море, я выполз на горячий песок. Отец потягивал из фляжки коньяк и довольно щурился, разглядывая радужные узоры, запущенные в атмосферу небесными магами из поселка. Он был похож на огромного морского льва, разложившего свое сытое тело на девственном пляже.
– Любопытная штукенция, – промурлыкал он.
Нина достала из сумки чудо-фрукты, и мы подкрепились. Окружавшая нас благодать, была настолько полной и всепроницающей, что в сознании совсем не осталось места для иных мыслей и чувств, не связанных с этой дивной действительностью. Да. Я был кем-то когда-то где-то. Ходил в школу, в институт, затем на работу. Был опутан сплошной суетой с крупицами вымученного отдыха. Однако, будто это все не со мной было. Нелепая галлюцинация моего истинного «Я», чей настоящий дом всегда находился в данном моменте свободы и радости,