надо. Слухай меня: сам ничего не делай и мне не перечь, – на ходу, отдавая директивы, командовал Дедята, увлекая молодых за собой по лестнице, в верхнюю часть храма.
– Добро, – с готовностью ответил Максим. Авторитет Жреца в его глазах еще больше вырос после его молниеносной расправы над врагами.
Они поднялись наверх, под своды капища, где находились маленькие комнаты: кельи для жрецов, подсобные помещения для хранения книг и храмовой утвари. Дедята провел спутников в комнату, доверху набитую книгами. Через небольшое чердачное окно пробивался свет от пылающего города, и через него открывался вид на городскую площадь и княжьи хоромы, точнее, то, что от них осталось.
– Как только вороги войдут в храм, мы схоронимся тут, – Дедята навалился на край стены, противолежащий стене с книжными полками, и она, подавшись, открыла темный чулан. – Если капище сожгут или оно загорится от других строений, – нам конец. Но другого выхода нет, – подытожил Дедята, поглядывая в оконце.
– Да, быстро они одолели нашу дружину, – продолжил Жрец. – Никак, измена в рядах наших.
Тем временем события в городе разворачивались стремительно. Дружина, охраняющая Князя, полегла под натиском врагов, и на центральную площадь, кого волоком, кого под пиками копий, собирали княжескую семью.
– Князя с женой, Рогнеду и двух братьев ее привязали к столбам позорным, а родичей их бросили наземь, поодаль, смотреть на сие позорище, – глядя в оконце комментировал Дедята.
Максим достал с полки первую попавшуюся книгу и, стряхнув пыль, развернул на произвольно попавшейся странице, с интересом скользя взглядом по строкам, ведущим рассказ об истории древнерусской.
– И давно русичи письменность свою имеют? – хитро прищурив глаза, спросил Максим, прикидывая, насколько солгала официальная история о времени происхождения письменности на Руси.
– Все пращуры мои – а знаю я их до седьмого колена – читали и писали. Не весь народ грамоте обучен, но в жреческом роду положено грамоту знать, яко же и торговым людям, – не поняв сути вопроса, ответил Жрец.
– А в кои веки письмо на Руси появилось? – уточнил Максим.
– Знаю точно, что и двадцать круголетов лет назад на Руси письмо было. А раньше так паче того было. Предки наши знаний больше имели, нежели мы. Кто плохо хранит наследие пращуров, преуспевать никогда не будет, – резонно отрезал Жрец.
– Круголет, это сколько?
– Сто сорок четыре годины, отрок. Вопросы из тебя сыпятся, как из курицы перья, – огрызнулся Дедята, поглощенный событиями, происходящими на площади.
Максим и Божена прильнули к окну, наблюдая зловещую сцену.
На площадь въехал Владимир в сопровождении своей дружины.
«Как, в сущности, он еще молод, похоже, моложе меня», – подумал Максим.
Дружинник, ехавший по правую руку от Владимира, осадил коня и гаркнул:
– Ну что, собака Рогволод, не пожелал ты породниться с Владимиром по-хорошему, будем родниться по-плохому, – с этими словами богатырского