время читать не умели; даже составляя письменное послание, писцы произносили слова в голос). Акиус крал таблички, которые та откладывала в сторону за ненадобностью, и хранил у себя на лежанке, пряча под шкуру транавака. Даже для современного человека письменность фгонского языка показалось бы сверхсложной, отличающаяся от произношения и грамматики устного варианта. Во-первых, знаки писались как в виде букв, так и в виде примитивных иероглифов. Смысл их понять было невозможно, необходимо просто заучивать. К тому же племена юга имели предметы быта и понятия, которые отсутствовали у северян, поэтому их обозначение оставались непонятными и незнакомыми южанам. В целом насчитывалось около трехсот букв и тысячи иероглифов, часто одно явление обозначалось буквенной системой и иероглифом, но они не являлись синонимами, а употреблялись в зависимости от контекста. Например, глина имела около трёх десятков обозначений в зависимости от её внешних характеристик. Любому бы показалось невозможностью все это запомнить, а тем более выучить. Когда мы учимся в детстве, как читать и писать, нам кажется это сложным, а во взрослом возрасте – естественными и простыми действиями, потому что со временем забываем все связанные с этим трудности и мучения. То же самое, можно сказать о людях, живших тогда. Однажды обретённое знание развивалось, и этот процесс нельзя было остановить. Конечно, нелегко давалось обретение знания Акиусу самостоятельно. Изучал он его тайком и с оглядкой, чтобы никто не догадался, а иначе ему грозило бы наказание. Какое? Даже сама вождь не знала, так как не существовало еще прецедентов того, что мужчина сам обучился бы письму без помощи со стороны. И всё же его часто замечали с дощечками в руках, но воспринимали занятие несерьёзно, так думали, что ребёнок просто играет с ними, а читать ему не дано научиться от природы, а тем более писать. Именно страх быть пойманным выдрессировал его произносить письмена только про себя. Уже к двенадцати годам Акиус научился всему, что требовалось для понимания текстов, но на достигнутом результате ему не хотелось останавливаться, потому что если не повторять и не развивать с трудом полученные знания, можно легко утерять их навсегда. Акиус расстроился, когда по результатам жеребьёвки ему выпала работа по добычи и поиску виды глины для изготовления посуды. Утешало только то, что надолго он будет уезжать из поселения на её поиски. Отец нарадоваться не мог за сына, считая, что это поможет тому, наконец, обрести собственный путь в жизни, стать полноценным членом общины и избавиться от тоски и одиночества.
Уже на следующий день с группой из двадцати человек Акиус отправился впервые далеко за пределы родного поселения. Путь предстоял неблизкий на северо-запад. К закату солнца они должны будут возвратиться домой. Запрягши галдаков (животные, напоминающие быков) в телеги, отправились они за партией глины. Лишь к полудню добрались до места. Еще не весь снег сошел с полей, но пекло так сильно, что, казалось, солнце вот-вот