предали Богинь и восстали против них – воскликнул ведьма, поняв почти весь смысл разговора из сна. – Но им власти не видать, ибо я буду насмерть защищать своих Покровительниц и служить им верой и правдой.
Она поднялась с лежанки и принялась готовить опаснейший и страшнейший план мести.
Акиус оказался намного умнее, чем она предполагала раньше. Он быстро понял, что против него ведётся заговор и плетутся интриги, и сумел показать себя смекалистым противником, чего от него никто не ожидал. Селестия же считала себя дважды умнее. К тому же на её стороне стояли сами Богини, и они выразили свою поддержку ей, хотя намекнули, что участвовать в людских делах не собираются. Уж слишком низменно для них это считалось. Та, которая помогла появиться мальчишке на свет, должна теперь поспособствовать его гибели. Селестия настолько размечталась (обещание Создательниц льстило и окрыляло), что забыла о данном Антрисии пророчестве.
Селестия размышляла, что нельзя Акиуса убить с помощью подобных способов, применяемыми раньше и оказавшиеся безрезультатными, то можно отравить его. Нужно только поторопиться, потому что отношение к нему постепенно начинается меняться в лучшую сторону, а этому Селестия не могла позволить произойти, иначе ей придётся уничтожить всё племя вместе с ним. Колдовство имеет свои побочные эффекты. Чем чаще его использовать и больше наращивать в себе, тем меньше человеческого остается в сердце и душе, того, кто к силам его прибегает. Селестия же прекрасно была осведомлена об этом, но слишком притягательна и соблазнительна мысль о господстве среди смертных. Порой ей казалось, что сами Северожительницы ей в подмётки не годились, забывая, что стала той, кем являлась сейчас лишь благодаря им.
Приготовление яда заняло несколько дней. Для его создания потребовались все элементы присутствующие природе: земля, воздух, вода, насекомые, кровь живого и мёртвого животного. Для окончания не хватало только человеческой, но в ней не было недостатка. Только она подумала, как достать последний и решающий ингредиент, как почувствовала приближение очередного отчаявшегося просителя. Не успел тот взмахнуть посохом, чтобы постучать по крыше землянки, как Селестия воскликнула:
– Входи же Доритий, я давно уже жду тебя с нетерпением.
Доритий, родом из одного из западных полевых племен, расположенных у гор, вошел туда, куда меньше всего желал попасть.
– Ты знаешь моё имя, а значит тебе известно то, зачем я к тебе пришёл?
Доритий был молод и невероятно красив. И если бы сердце Селестии не превратилось в камень, оно забилось бы от любви, но никаких добрых чувств уже не знала колдунья. Она служила уже совсем другим целям.
– Это только Богиням дано знать, я лишь могу предполагать. Если ты осмелился явиться ко мне, то только отчаяние заставило тебя преодолеть страх.
Доритий, чувствуя доброжелательность колдуньи, успокоился, а вскоре совсем потерял бдительность и осторожность.
– Вот