это устройство, а оно узнало ее.
У Алби с магией было все проще. Он использовал ее более прямолинейно. Его особым артефактом были Вольные пули[4]. В его руках они были просто инструментом, как молоток или пила, например. Его артефакт не был частью его самого, как это случилось со Слоан и Иглой Кощея. Все артефакты, которые они находили, действовали иначе, чем об этом было написано в легендах, не стали исключением и Вольные пули. Но они позволяли Алби владеть элементарной магией, он мог бросаться молниями, заставлять предметы левитировать и тому подобное.
Инес, Мэтт и Слоан побрели обратно и вышли к Скотту, стоящему у гольф-кара. Она больше не испытывала страха перед устройством, вместо этого она онемела и чувствовала, как тело и сознание существуют отдельно друг от друга. Она знала, что со временем они соединятся, ей просто надо подождать.
Обратно Скотт повез их той же дорогой, петляя между палаток. Не прошло и минуты, как Слоан заметила палатку с надписью «ВОССТАНОВИТЕ СПРАВЕДЛИВОСТЬ. ВЕРНИТЕ ЕГО ОБРАТНО», и в ушах зазвенело еще сильнее. Расстояние между телом и сознанием резко исчезло, как будто кто-то хлопнул в ладоши. Она ухватилась за поручень и под крики Мэтта и Инес, зовущих ее по имени, выпрыгнула из гольф-кара.
– Слоан!!!! – закричали они в унисон.
Она проследовала мимо небольшого алтаря – пня, на котором лежало что-то похожее на скелет белки, завернутый в веревки и украшенный бисером; мимо палаток с ловцами снов, висящими в проемах, застегнутых на молнию, вероятно, из какого-то китайского магазина наподобие тех, что продают в секции «товары для дома» в магазинах для хипстеров. Эти люди хотели магии, но они и понятия не имели, что такое магия на самом деле. Они никогда не видели, что происходит с людьми, испытавшими на себе магию Слива. Как от человека отслаивались кости, сухожилия, отделялась кровь, отрывались нервные окончания – как его тело раздвигалось так, что можно было детально рассмотреть все внутри, и все это происходило с человеком, который еще был жив и оставался в сознании.
Она подошла к небольшому костерку, у которого сидели пацаны, прикидывающиеся мужчинами. Они уже закончили жарить хот-доги и теперь слушали музыку, но у Слоан так сильно звенело в ушах, что она не слышала ничего, даже как ее зовут по имени, только глухие удары басов.
Она заметила охотничий нож, лежащий на упаковке с водой в бутылках, и поставила ногу на переносной гриль, при этом не отрывая глаз смотрела на мужчину, который до этого назвал ее «сукой». Не в первый и не в последний раз ее называли этим словом, но именно оно приводило Слоан в бешенство – из-за того, какой мелочной становилась ее реакция, как оно сужало ее всю до глупой и ограниченной сущности.
– Привет, – сказала она вкрадчиво; ее голос прозвучал неожиданно, учитывая происходящее. – Узнаёшь меня?
По его широко раскрытым глазам она поняла, что узнаёт. И как только они снова начали сужаться, а он был готов опять произнести то самое слово, она наклонилась и подняла охотничий нож.
– Какого… –