замяли.
– Наверняка. Но нам это не поможет. Что было – то было. Надо подумать, как стать людьми из высшего общества Я добьюсь симпатии Богдана, а ты… Тебе тоже не повредит влиться в высшее общество.
– Мне незачем притворяться той, кем я не являюсь! – неожиданно рассердилась почему-то Катя. – А теперь дай мне поспать, – девушка направилась к своей койке. – Я, как вернулась, не смыкала глаз – ждала тебя, гадала, где тебя черти носят, а ты не подумала про меня…
– Ну, прости! Вот полюбишь – поймёшь меня, – Валя тоже легла на свою «кровать» и мечтательно улыбнулась. – Интересно, как там Богдан? Что думает про меня? Если вообще думает…
Но договорить Дементьева не успела: в неё полетела подушка – набитый тряпьём мешок.
– Дай поспать! – крикнула Катька.
* * *
– Богдан! – воскликнул Илья.
Мужчина бросился к вошедшему в холл сыну, которого привезла – вы только подумайте! – полиция! Им ещё по телефону сообщили, что юного Гадетского, приняв за бомжа, забрали в обезьянник.
– Ты обалдел совсем, да?! Хочешь отца в гроб загнать?! Я все морги, все больницы обзвонил!
– Не преувеличивай, деда! – вставила Галя.
– А ты не лезь, когда я – взрослый – говорю! Богдан, что ты себе позволяешь?! Сбежал из клуба, бросил сестру, зятя и своих друзей! А потом тебя, как бомжа, забрали в обезьянник! Какой позор! Каково мне, думаешь, видеть, что моего сына привозит полицейская машина?! И это называется – хороший юноша из поряд…
– Ну, пап… – протянул Богдан.
– Что «пап»? – отец тоже перебил его. – Как у тебя совести хватает вообще тут со мной пререкаться?!
Юноша обвёл взглядом красивый холл. Почему-то засмотревшись на огромную шикарную люстру, Богдан обдумывал, как бы улизнуть от рассердившегося отца. Гадетский-младший ответил, что даже не успел ещё начать пререкаться.
– Ты мне не умничай! И вообще, иди переоденься, приведи себя в порядок! – кипятился Илья. – Посмотрите на него: весь мятый, на туфлях трава висит, куревом несёт так, будто сам курил…
Юноша поспешил ответить, что это в обезьяннике гопницы курили. Гадетский-старший поохал и поахал, посетовав, что этим бандиткам ещё и курить там разрешают! И также предостерёг Богдана: «Доиграешься – будешь у них в почёте. Только они на тебя и посмотрят». Парень покраснел и поведал, что и так уже у них в почёте, что эти не совсем приличные дамы пытались с ним познакомиться.
– Нашёл чем хвалиться.
– А я и не хвалюсь.
– Так! Всё! У меня нет ни сил, ни желания с тобой разговаривать! – мужчина глядел в прекрасные синие глаза сына и никак не мог поверить, что их воспитанный, как принц крови, их благородный, мягкий и добрый Богдан выкинул такой номер. – Иди приведи себя в порядок, а потом позвони Римме.
– Не буду я ей звонить! Я лучше с гопницей за ручку пройдусь, чем